Мстительница
Шрифт:
Майлс отлично его понял. Единственным родственником полковника был его троюродный брат и наследник, поэтому Майлс счел своим долгом принять все хлопоты на себя. Он организовал переезд полковника домой, нанял медицинских сестер, которые оказались очень полезными на последней стадии болезни, и сам остался с ним, позвонив в контору и взяв отпуск на неопределенный срок.
Полковник Уайтгейт мирно умер во сне через месяц после того, как Майлсу исполнилось двадцать шесть лет. Поскольку вечером ему было неважно, Майлс решил не уходить ночью из его спальни, и когда полковник в последний раз открыл глаза, он был с ним. Майлс
Майлс потерял своего первого настоящего друга. Люди, подобные полковнику Уайтгейту, — не воспетые герои нашей планеты, и Майлс знал, что без него он мог бы впустую растратить жизнь. Несмотря на свою близость к полковнику, он был потрясен, когда узнал, что тот завещал ему все, кроме дома и земель, которые должны были остаться в семье, и еще оговорил пожизненную пенсию своему дворецкому.
Не считая себя вправе скупиться, Майлс купил дворецкому домик в той же деревне, где жила его сестра, и, естественно, не забыл о пенсии. Но у него еще осталось достаточно денег на дом себе и на первую в его жизни машину. Запас портвейна, который полковник тоже завещал ему, он перевез в Лондон, чтобы пить его по особым случаям, но одну бутылку они с дворецким открыли в день похорон.
Наверное, это пришлось бы полковнику по душе.
Чтобы стать барристером, надо пройти долгий и трудный путь, особенно если у молодого человека нет ни семьи, ни соответствующих связей. Но Майлс одолел все препоны. Он достиг цели. Когда же его в первый раз избрали в Королевский совет, то есть он возвысился над остальными барристерами, в его офисе появился неожиданный посетитель.
Он сразу узнал ее, едва увидел в своем кабинете. Годы не изменили Аманду, и она все еще была очень красивой женщиной.
— Какой приятный сюрприз!
Майлс вышел из-за стола и с удовольствием расцеловался с ней.
Она же была сама не своя, и Майлс почти тотчас заметил суровые складки на ее лице.
— Что случилось?
— Мне нужна помощь, Майлс. — Аманда нервно крутила обручальное платиновое кольцо с большим бриллиантом. — Моя падчерица. Она связалась с продавцами наркотиков. Мужу сообщили, естественно, приватно, что ее используют как курьера. Сейчас она в Бразилии, оттуда через Париж должна вернуться в Англию. Билет уже у нее на руках, но мы не можем связаться с ней и предупредить. Как только она войдет в самолет…
— Почему ты пришла ко мне? — спросил Майлс.
Аманда криво улыбнулась.
— Я читала в журнале о твоей работе с молодыми наркоманами…
Действительно, в одном из воскресных приложений была статья о Майлсе, естественно, в связи с его избранием в Королевский совет. Он вспомнил, как молодая журналистка обвинила его в том, что он слишком благополучен и плохо знает жизнь, ну и он рассказал ей о своей неоплачиваемой работе в нескольких организациях, помогающих людям, которые попали в беду, в частности молодым наркоманам. Но не продавцам. Майлс видел слишком много искалеченных юношей и девушек, чтобы испытывать симпатию к тем, кто зарабатывает на наркотиках.
По-видимому, Аманда заметила, как изменилось выражение его лица, потому что торопливо проговорила:
— Да, да, я знаю, она заслужила наказание, но, Майлс, ей всего восемнадцать лет и она подпала под влияние своего друга. Ей всегда нравилось восставать против устоев… Потом она делает это, чтобы наказать нас, отца и меня. Не думаю, чтобы она понимала, как рискует…
— Почему ты пришла ко мне?
Майлс помрачнел, вспомнив свое последнее дело о наркотиках. Девушку тогда оправдали, но это не принесло ей пользы, потому что через несколько месяцев она погибла от передозировки. У него было правило, которому он твердо следовал, никогда не браться за такие дела, не убедившись, что его подзащитные ни в чем не виноваты. Для тех, кто по доброй воле растлевал и калечил людей, у него не было сожалений, и не имели значения ни их деньги, ни их связи.
— Потому что больше не к кому. — Аманда прижала руки к груди. — Гордон ничего не может сделать. Его положение…
Майлс понял. Он смотрел на нее и злился на самого себя за то, что почему-то считает себя ответственным… Его вечная потребность защищать слабый пол. Он знал за собой эту слабость, которая не исчезла с годами. И понимал, что хочет помочь ей. Хочет, чтобы на ее лице не было страха и отчаяния, как хотел этого много лет назад. Он глядел на Аманду, а сам прокручивал в голове варианты. Если девушка летит из Южной Америки на известном полиции самолете, то за ней будут следить в аэропорту. Единственный способ спасти ее — перехватить в Южной Америке или в Париже.
— Мы даже не можем связаться с ней по телефону, — сказала Аманда. — Адрес неизвестен. Знаем только номер рейса.
Рассчитать время было очень трудно, практически невозможно. Подумав о том, как рискует, Майлс обозвал себя круглым идиотом, и все же, когда Аманда, улыбаясь трясущимися губами, стала его благодарить, он почувствовал себя почти святым Георгием, получившим свой меч. Во всем виновата иррациональность мужского эго, думал он, набирая номер телевизионной дикторши, чтобы отменить свидание на вечер.
Через полчаса он уже договорился о поездке в Париж для консультации с коллегой по поводу одного из спорных вопросов международного права.
Для надежности Майлс позвонил французскому коллеге и пригласил его на ланч. На всякий случай он даже продумал, о чем будет с ним говорить, если кто-то поинтересуется. Его мозг напряженно работал, придумывая вопросы и пытаясь отыскать ответы, а в душе Майлс не переставал сокрушаться о том, что решился на такое малопривлекательное дело.
Из Рио самолет должен был вылететь через два дня, и Майлс успел все организовать. Он отправился в Париж, и если его коллега подумал, что назначать ланч на половину двенадцатого довольно странно, то не сказал по этому поводу ни слова. Некоторое время они и впрямь обсуждали международное право, а потом Майлс попросил счет, и опять его французский коллега промолчал, хотя остался в полном неведении насчет цели их непонятной встречи.
Майлс вернулся в аэропорт как раз, когда садился самолет из Рио. К счастью, французский язык он знал неплохо, и девушка в справочной отнеслась к нему с полной симпатией, когда Майлс рассказал ей, будто его племянница летит из Рио в Лондон, а он в Париже по делу и ему надо сообщить ей печальное известие о болезни ее отца.
Стюардесса, которая привела Софи, больше интересовалась Майлсом, нежели угрюмой и нечесаной девушкой, и с завистью думала, что отдала бы все на свете за такого дядю!