Мстительный любовник. Часть I

Уэст Тони

— По крайней мере, вы не связаны там! — говорит она.

И это хорошо, думаю я. Сажусь и понимаю, что сиденье теплое. Безумие! Сиденье с подогревом.

Эмма разворачивается к полотенцам на стойке, создавая видимость приватности. Интересно, стоит ли сказать ей, что меня похитили. Бравада, которую я показала в поле, уже давно прошла и я хочу домой. Джекс очень непонятный, он сумасшедший. И это смущает. А теперь он еще и позвал свидетелей.

— Вы уже работали с Джексом? — спрашиваю я.

Эмма пожимает

плечами и расставляет какие-то флакончики на краю ванны. Ого, будет роскошь. Возможно, я смогу убежать, не сказав ей ничего.

— Вся эта ролевая игра — какая-то глупость. Как думаешь, ты смогла бы развязать меня для принятия ванны? Я смогла бы побыть сама.

— Нет, мэм. Без приказа Джекса — нет.

Черт! Я начинаю вставать и осознаю, что даже не могу подтереться. Вот черт! Но с невозмутимостью медсестры, Эмма берет кусок туалетной бумаги, подтирает меня насухо и сливает туалет.

Я закрываю глаза, когда она возвращает мои трусики на место. Пытаюсь примирить мою текущую жизнь с той, которая у меня была всего несколько часов назад. Я не понимаю всего этого, не вижу связи. Все, что мне приходит на ум, это воспоминания о моей матери и ее беззаботное выражение. Будь как она, говорю себе. Будь храброй.

Когда я снова открываю глаза, Эмма терпеливо ждет.

— Думаю, вам понравится наш выбор, — говорит она.

Одежда. Наконец-то она изменится. Я буквально чувствую, как веревки натирают мои ребра.

Я следую за Эммой в спальню. Вторая женщина уже разложила несколько нарядов. Джекса нет в комнате. Мы одни.

Решаюсь.

— Меня похитили, — говорю я быстро. — Пожалуйста, позвоните в полицию. Меня зовут Мия Морроу.

Женщины переглядываются и вновь смотрят на меня.

— Мы понимаем, — говорит Эмма. — Мы проследим, чтобы полиция выехала к вам.

Затем они невозмутимо начинают обсуждать, какой шарф будет лучше сочетаться с синими брюками.

— Вы слышите? — говорю я шепотом. — Джекс похитил меня из моего дома! Я живу в Теннесси.

Они смотрят, улыбаются и продолжают рыться в маленькой коробке с нижним бельем. Эмма вытягивает красные стринги и другая одобрительно кивает.

Джекс появляется в дверном проеме, с бокалом в руке.

— Все в порядке? — спрашивает он.

— Отлично, мистер Де Лука, — говорит Эмма. — Но ваша дама просила нас позвонить в полицию.

Я хочу топнуть ногой. Твари!

— Она что? — Он подходит ко мне. — Возможно, мне придется наказать тебя за это. Должен ли я отшлепать тебя?

Женщины сжимают губы, чтобы скрыть улыбки.

Боже!

Джекс играет с пуговицей пиджака, будто собирается оторвать ее.

— Я не подумал об этом, — говорит он так, словно мы были давними любовниками. — Так я отпущу дам?

— Нет! — говорю я быстро. — Мы подбирали одежду.

Он делает глоток, и я чувствую сочный

и дорогой запах виски. Мои глаза фокусируются на янтарной жидкости, в которой плавают идеальные кубики льда.

— Хочешь?

— Я не пью.

Он одобрительно кивает.

— Мои секретари нравятся мне трезвыми. За исключением, может быть, данного момента. — И прижимает холодное стекло к моим губам. — Просто для вкуса.

Он наклоняет бокал, и я глотаю, чтобы напиток не потек по моему подбородку. Это чистый огонь, напоминание о горечи и намек на грядущую сладость.

Я проглатываю, чувствуя, как виски спускается в мой живот, и тепло быстро распространяется по моему телу.

— Что это было? — спрашиваю я.

Джекс поднимает бокал к свету.

— Он старомодный. Как и я.

— Вряд ли. — Я тяну руку, чтобы вытереть губы, забыв, что мои руки связаны. Джекс замечает мой жест и подносит большой палец к моему рту. — Ты кое-что пропустила, — хрипло говорит он. Он легонько проводит пальцем по моим губам, а затем подносит его к своему языку. — Вкусная.

Мое сердце пускается вскачь. Я разрываюсь между старой Мией, наполненной паникой и страхом, и новой Мией, мужественной и сильной. Будет ли этот мужчина обижать меня? Или он возьмет меня в новое потрясающее место?

Я уже сожалею о том, что попросила вызвать полицию. Я хочу его. Это трудно принять. Но...

— Я бы хотел увидеть ее в одном из твоих нарядов, — говорит он Эмме. — Можешь развязать ее.

И прежде, чем я успеваю что-то сказать, Эмма расстегивает и стягивает с меня пиджак Джекса. Глаза мужчины скользят по моему телу, по красным веревкам, по моей груди. Мое дыхание ускоряется.

Женщины приступают к работе. А я вздыхаю с облегчением, когда Эмма развязывает мои запястья.

Джекс пьет свой напиток, с интересом наблюдая за происходящим. Я не знаю, что делать. Чувствую сумасшедшее желание. Веревки скользят по телу и падают на пол.

— У тебя есть для нее другие трусики? — спрашивает он Эмму.

— Конечно. Мы меняем эти?

Я вдыхаю. Никто никогда не видел меня голой. Но мои соски заостряются, а нервное возбуждение, проходит сквозь меня, словно электрический ток.

Это подавляет. Пальцы Джекса дергаются, будто он хочет протянуть ко мне руку, сорвать с меня последний клочок одежды.

Чувствую себя потерянной. Я не знаю, чего хочу. Чтобы он ушел или продолжал оценивать меня, словно волк перед нападением на добычу. Моя кожа зудит от нетерпения.

— Она красивая, не так ли? — говорит он женщинам, те кивают в знак согласия.

Эмма стягивает мои трусики и Джекс резко вдыхает, словно скрывая какой-то другой звук. Он скрывает свое желание. Я чувствую это. Я вновь чувствую всплеск власти. Этот человек хочет меня. Никто никогда не хотел меня.