Муассанитовая вдова
Шрифт:
Словно очнувшись ото сна, быстро закрыла пластиковой крышкой контейнер и протянула его Льерту. Он одной рукой взял коробку, второй подхватил оршу под локоть и фактически выпроводил ее вначале из дома, а затем и с участка. Из окна кухни я видела, как они о чем-то говорили около калитки, и терзалась любопытством, но, когда Льерт вернулся, сделала вид, что убираю посуду в шкаф. Мужчина уже надел футболку, как ни в чем не бывало подошел к фильтру в раковине и налил в стакан холодной воды.
Повисла неловкая пауза. Я всеми фибрами души ощущала, что должна что-то сказать. Дурацкий першащий ком встал в горле. Шварх, как же неудобно… Со стороны действительно могло показаться, будто я специально на него пялюсь и обсуждаю с соседкой. А ведь у него
– Льерт, мне так стыдно перед тобой…
– Тебе не должно быть стыдно.
Я удивленно вскинула взгляд и встретилась с насмешливыми серыми омутами. На их дне блестели искры какого-то чувства, но я не могла понять какого.
– Не должно? – пробормотала. – Но… ты пришел… ты же слышал…
– Я зашел на кухню, потому что… Показалось, что тебе тяжело общаться с соседкой, а она открыто пользуется этим и ведет себя несколько… не так, как ты привыкла, чтобы с тобой общались.
– Спасибо, – пробормотала я тихо.
«Надо же… Все понял».
– Хотя крайне странно. Со мной ты готова спорить, а с ней тушуешься, – продолжил Льерт, явно забавляясь моей реакцией.
– Просто она не понимает, насколько неприемлемо обсуждать такие вещи вслух!
– Поверь, все она прекрасно понимает, – возразил собеседник неожиданно жестко, а на высоких скулах проступили желваки. – Ей даром не нужны пироги, она пыталась найти способ, чтобы продавить тебя на передачу контракта. Зная, что холодной логикой и уговорами не получится, решила сыграть на твоем воспитании. Правда, не вышло.
Я изумленно уставилась на мужчину. Он вопросительно приподнял светлую бровь.
– А зачем ей было знать, как…
– Как часто я по ночам ворочаюсь с боку на бок? – перебил полуконтрактник. Вот же хитрец! – Она рассчитывала, что своими вопросами поставит тебя в неудобное положение, и в какой-то момент ты решишь, что будет проще переоформить контракт на ее имя. Или – что я разозлюсь. Даже на Оентале такого рода договоры защищены пунктом о конфиденциальности. Элитные ночные мотыльки предпочитают не светить своей профессией. По ее логике, если бы я решил, что ты ей все разболтала, мог рассердиться и разорвать наши договоренности. И что-то мне подсказывает, что один из ее сыночков на следующий же день бросился бы тебя утешать.
– Ого… А откуда ты все это знаешь? – протянула шокированно.
Льерт посмотрел с немой укоризной. Ах да, его же купил маэстро душ и желаний. Понятно, все понятно. Вздохнула. Осталось выяснить последнее:
– И ты правда на меня не злишься?
– На тебя – нет. На нее – да.
– Почему?
На этот раз вздохнул собеседник и потер лоб, собираясь с объяснениями.
– Селеста, ну подумай сама, разве я могу на тебя злиться? Во-первых, мы действительно связаны контрактом, и, если уж на то пошло, ты вполне могла не снимать таноржские наручники и требовать от меня любых действий. – Мощная волна стыда бросилась мне в лицо, когда я осознала, что он имел в виду. Но Льерт продолжил без паузы: – То есть, если абстрагироваться от ситуации, ты даже формально не соврала, сообщив, что я на тебя работаю. На каких условиях – дело десятое. Что именно делаю – это ее собственные догадки. Во-вторых, и в самых главных. Я прекрасно понимаю, что ты сделала это, руководствуясь в первую очередь логикой и здравым умом. Неизвестный мужчина появляется у тебя в доме. Откуда? Назвать меня родственником, – он хмыкнул и указал на рога, – не получится. Из ниоткуда взявшимся женихом – тоже странно, а вот элитный контрактник, выгодно отхваченный у маэстро, идеально ложится на местные умы. И главное – никаких расспросов. Я же помню, что ты не хотела связываться с властями.
Я опешила. Льерт так просто разложил все по полочкам в своей голове, а я первые дни тянула резину и стеснялась объяснить ситуацию. А под конец он добил вопросом:
– Ты ведь тоже не отказалась бы быть моей ночной бабочкой? – Как назло, перед глазами возник кадр, как Льерт отбрасывает молот и наклоняется для закрепления опоры. – Если бы мы поменялись ролями в ситуации. – Серые глаза были как никогда серьезны. – Если бы это я тебя купил в качестве полуконтрактницы и во избежание расспросов и пристального внимания властей сообщил, что ты моя временная любовница, ты бы не возражала?
Я замерла, позорно открыв рот. Закрыла и… рассмеялась, вспомнив, по какой визе покинула Цварг. Если бы Льерт только знал, что я не просто была чьей-то временной любовницей по бумагам, а фактически написала это на лбу, лишь бы только покинуть ненавистную планету. Да ни одному мужчине с моей родины не пришло бы в голову искать чистокровную цваргиню среди «беллез».
Льерт нахмурился, не понимая причины моего веселья, а я утерла выступившие на глазах слезы.
– Я сказал что-то смешное?
– Нет, что ты. Ты абсолютно прав. Спасибо, Льерт.
– Не за что. – Он пожал плечами. – Кстати, я намекнул твоей соседке, что, если она хочет сделать заказ, у нее есть номер твоего коммуникатора.
Я благодарно кивнула. Уже выходя из кухни, полуконтрактник неожиданно остановился на пороге и бросил напоследок:
– Одного понять не могу. Если тебе морально так тяжело на Оентале, зачем ты здесь остановилась?
Льерт ушел, а я еще долго смотрела в пустой проем, закусив губу. И как ему объяснить, что любое место во Вселенной мне приятнее, чем ненавистный Цварг с его законами?
Глава 17. Зной Оенталя
Льерт Кассэль
Время стремительно закрутилось. Я вставал рано утром на рассвете, до седьмого пота тренировался в подвале, наращивая мышечную массу, принимал душ и завтракал с Селестой. Потом, пока она занималась готовкой и домашними делами, шел на подработки на Глиняный рынок. Иногда везло, иногда – нет. Когда госпожа удача поворачивала свой лик, я, пользуясь зазубренными картами галактик и многолетним опытом построения маршрутов, рассчитывал траектории для прилетающих космоторговцев. Оенталь – планета с экстремальной прецессией оси, и дешевые встроенные навигаторы не справлялись с грамотным рассчетом взлета и посадки. Когда над крышами ангаров поплыл слух, что я помогу сэкономить топливо для звездолетов, секкеры потекли рекой. Периодически случалось затишье, звездолеты отбывали, частных рейсов не было, а редкие корабли из Федерации оснащались хорошей техникой, и тогда я нанимался на работу с физическим трудом. Конечно, это сущие мелочи по сравнению с оплатой службы капитана разведяхты военно-космических сил Цварга, но на Оентале было особо не на что тратить. Я купил себе простенький современный коммуникатор, кое-что из одежды, что лучше сидело на постепенно увеличивающейся фигуре, и хорошую разборную штангу в подвал. Все остальное отдавал Селесте, потому что не видел надобности в деньгах.
Вечерами я помогал Селесте по дому, развозил ее пироги. Однажды она, смущаясь, предложила мне заняться более глубоким изучением оентальского диалекта. Подумав, согласился. Той базы, которую пришлось выучить у Аюра, мне хватало с натяжкой. Не то чтобы я планировал провести остаток жизни на этой планете, но раз уж Селеста пока не хочет улетать отсюда, знания не будут лишними. Тем более после сотен небесных карт выучить простой язык казалось ерундой.
Разговор с Селестой о продажной любви поставил окончательную точку в сравнении девушки с цваргинями. После визита Гутрун от захухри исходили такие яркие эманации смущения и неловкости, что я специально завел речь о противоположной ситуации. Ожидал праведного возмущения предположением, что она могла бы быть моей ночной бабочкой, а получил искренний заливистый смех. В принципе, цель была достигнута, Селеста больше не испытывала дискомфорт при общении со мной, но реакция девушки убедила, что у нее нет ничего общего ни с Фьенной, ни с другими известными мне цваргинями.