Мучимые ересями
Шрифт:
Каменная Наковальня открыл рот, затем умолк, и снова закрыл его.
— Вот именно, — повторил Тартарян и изобразил ледяную улыбку. — На самом деле мы тут говорим не о захвате власти. Это вопрос о том, как нам получить самые выгодные условия, которые мы только можем, когда мы отдадим власть Кайлебу. Я уверен, что по крайней мере некоторые из наших уважаемых собратьев-аристократов не будут смотреть на это таким образом. Они подумают, что мы заключаем какую-то сделку с Кайлебом, потому что именно так они и сделали бы на нашем месте. Вот почему я говорю, что ты единственный человек, которому я доверяю.
— Что бы мы ни делали, мы обнаружим, что враги наступают
— И раз уж ты перечисляешь всех людей, которые будут недовольны нами, — с гримасой согласился Тартарян, — давай не будем забывать, по степени значимости, о наших собственных Храмовых Лоялистах, Церкви и «Группе Четырёх». Особенно о Великом Инквизиторе.
— Очаровательно.
— Поверь мне, — очень искренне сказал Тартарян, — если бы существовал какой-то способ, которым мы могли бы переложить ответственность за это на кого-то другого, я бы принял его в мгновение ока. К сожалению, у нас его нет.
— Ну, технически мы могли бы, — заметил Каменная Наковальня. — Здесь, в Менчире, с нами законный кворум Совета. Мы всегда можем позволить им самим решать, что с этим делать.
— Я так и вижу, как ты это делаешь. — Тартарян фыркнул.
— На самом деле, как ты сам заметил несколько минут назад, нам придётся собрать кворум, хотя бы для того, чтобы мы вдвоём могли опереться на них и официально назвать Дейвина князем.
— Конечно. И ты собираешься сказать мне, что, когда мы соберём кворум, ты доверишь кому-нибудь из них загнанного тяглового дракона? Те, кто не украдёт его или не продаст кому-нибудь другому, скорее всего, заморят беднягу до смерти!
— Ты, наверное, слишком добр к ним. И нет, я бы не доверил им загнанного тяглового дракона.
— Тогда это значит, что мы договорились?
Вслед за вопросом Тартаряна воцарилась тишина. Он мог видеть противоречивые эмоции на измученном лице Каменной Наковальни, и их было легко распознать, поскольку он полностью разделял их. Желание избежать ответственности. Позор признания военного поражения. Горький гнев, оставленный убийством, и затянувшееся подозрение — что бы там ни говорила логика — что Кайлеб Армак на самом деле был заказчиком этого двойного убийства. Понимание того, что, что бы они ни решили, их обоих будут хулить другие люди, которым самим не приходилось принимать такого решения… или чьи надежды на власть рухнули. И осознание того, что для «Группы Четырёх» не имеет значения, что у них не было другого выбора, кроме как вести переговоры с черисийскими раскольниками. У них было гораздо больше причин, чем мог сосчитать Тартарян, чтобы уклониться от решения, которое им предстояло принять, и они оба это знали. И всё же…
— Да, — тяжело произнёс сэр Ризел Гарвей, граф Каменной Наковальни. — Мы договорились.
.II.
Штабная палатка Императора Кайлеба,
Герцогство Менчир,
Лига Корисанда
Кайлеб Армак поднялся, когда графа Тартаряна и графа Каменной Наковальни препроводили в его командный шатёр.
— Граф
— Милорды. — Император слегка улыбнулся и махнул рукой в сторону ещё одного человека, который только что встал из-за стола. — Полагаю, вы знакомы с генералом Гарвеем.
— Отец, — сказал сэр Корин Гарвей. — Милорд. — Он поклонился Тартаряну, а его отец протянул ему руку.
— Рад снова видеть тебя, Корин, — сказал он. — Хотя, — его собственная улыбка могла бы заморозить воду, даже в Менчире, — я хотел бы, чтобы это было при других условиях.
Младший Гарвей пожал руку отца и кивнул. Затем Кайлеб тихонько откашлялся, и все трое корисандийцев посмотрели на него.
— Милорды, — сказал он им, — я уверен, что все мы хотели бы встретиться при более счастливых обстоятельствах. К сожалению, у нас этого не получилось. Но каковы бы ни были обстоятельства, у хозяина есть определённые обязанности. Пожалуйста, садитесь. Позвольте предложить вам что-нибудь освежающее.
Присутствующие уселись в указанные кресла, и Кайлеб кивнул единственному высокому, голубоглазому гвардейцу, стоявшему за его собственным креслом. Капитан Атравес на мгновение вытянулся по стойке «смирно», затем лично налил бренди в четыре бокала. Он предложил первый из них Кайлебу, но император покачал головой и указал на Каменную Наковальню, старшего из трёх корисандийцев. Граф принял бокал, сделал глоток и одобрительно кивнул, а Мерлин подал бокалы двум другим корисандийцам, прежде чем поставить последний бокал перед Кайлебом.
— Я понимаю, — сказал после этого император, — что обычные правила требуют, чтобы вы хвалили меня за качество моего бренди, чтобы я отмахивался от комплиментов с некоторым скромным отказом, и чтобы мы вчетвером обсуждали конкурирующие достоинства наших национальных вин, местную охоту и погоду, прежде чем приступить к нашим настоящим делам. С вашей снисходительностью и в интересах сохранения нашего общего здравомыслия я предлагаю считать, что все эти вежливые разговорные гамбиты уже позади.
Граф Каменной Наковальни сохранил восхитительно бесстрастное выражение лица. Губы Тартаряна чуть дрогнули, а сэр Корин снова поднял свой бокал с бренди, чуть поспешно сделав ещё один глоток.
— Как пожелаете, Ваше Величество, — через мгновение ответил Каменная Наковальня. — В таком случае, однако, я…
— Прошу прощения, — вежливо прервал его Кайлеб, поднимая руку. — Я понимаю, что просьба об этой встрече исходила от вас, но прежде чем мы начнём, я хотел бы кое-что сказать. Уверяю вас, — он криво усмехнулся, — это не разговорные гамбиты.
— Конечно, Ваше Величество.
Каменная Наковальня откинулся назад в его кресле, его глаза насторожились, а Кайлеб наклонился вперёд, положив руки на стол.
— Милорды, — тихо сказал он, — дипломатия, невысказанное понимание и вежливая ложь, несомненно, имеют своё место. Однако в данном случае, я думаю, нет никакого смысла притворяться, что вам, граф Каменная Наковальня, и вам, граф Тартарян, нужно оставить подозрения, что это я приложил руку к убийству князя Гектора и его сына. На вашем месте, я бы так и сделал, и я совершенно уверен, что большая часть остального мира автоматически предположит, что князь Гектор был убит по моему приказу. И, честно говоря, учитывая… историю отношений между моим Домом и его, и недавнее нападение на Черис, я считаю, что я был бы совершенно прав, если бы я его убил.