Муос
Шрифт:
Рэя не сильно тревожили сообщения о накаливании обстановки между США и некоторыми плохими державами, как-то Россия. Не сильно разбираясь в тонкостях международной политики, Рэй давно сделал вывод: что США правы всегда и во всём. Да к тому же сильнее всех. Поэтому за стаканом виски он любил помахать кулаком в сторону «Раши», не особо вдумываясь, что же такого ему – Рэю или его любимой Америке эта самая Россия сделала плохого.
Когда на их базе стали строить бункер, Рэй посчитал это глупостью. Когда объявили тревогу и командование отдало приказ занять бункера, убежища и укрытия, Рэй, как и все, забежал в недостроенный ещё бункер, считая это временным неудобством.
Их городок и их базу не бомбили. Однако, прослушивая эфир, Рэй впервые в своей жизни насторожился. Сквозь гудящую какофонию помех изредка пробивались голоса
Ночью они поднялись из бункера в защитных костюмах на поверхность. В стороне, где был Вильнюс, стояло зарево от пожаров. Уровень радиации неуклонно увеличивался. Возле базы метались растерянные литовцы – они, очевидно, хотели получить от военных разъяснения или помощь. Увидев, что военные одеты в скафандры, литовцы стали что-то кричать на своём, женщины плакали. Пошёл дождь. Это был необычный дождь – дождь с радиоактивной гарью и пеплом. Даже в скафандре было опасно оставаться. Они вернулись в бункер. Когда Рэй, замыкая строй разведчиков, закрывал люк бункера, он увидел, что одну литовку тошнит.
Шли дни. Через неделю литовцы нашли шлюзовую будку спуска в бункер и начали стучать во внешнюю дверь будки. Какая-то школьница на ломанном английском просила впустить их в бункер. Эти призывы, понятное дело, игнорировались. Потом местные начали чем-то стучать по массивной двери, явно пытаясь её взломать. Это уже было посягательством на имущество, нет, даже на территории США. Рэй, не дожидаясь согласования с командиром базы, принял решение. Он, и ещё три морпеха, облачившись в защитные скафандры, поднялись в шлюзовую будку. Рэй, открыв дверь, хотел жестко потребовать оставить территорию базы, но литовцы начали ломиться к ним. Их было человек тридцать. Многие держали на руках детей. У большинства проявлялась лучевая болезнь, у некоторых на лице и руках были язвы. Они молча тиснулись в будку. Рэй, принял решение молниеносно. Он отдал приказ стрелять и сам произвел несколько очередей в упор со своего верного М16. Семеро местных упали у двери будки, остальные испуганно отшатнулись. Только теперь Рэй обратил внимание, что бывшие с ним солдаты не стреляли вместе с ним, стрелял только он. Они же недоуменно смотрели на него сквозь стекла шлемов.
Командир базы, полковник Моррисон, последнее время занимался тем, что опустошал спиртовые запасы бункера. Узнав о подвиге своего заместителя, он, сквозь пьяный туман сказал ему в глаза:
– Славински, вы – дурак!, – но никаких действий не предпринимал. Он остался сидеть в своем кабинете, тупо и пьяно вглядываясь в фотографию своей семьи, которая осталась в Индианополисе. Ночью полковник застрелился. Рэй стал командиром базы.
Прошёл год. Городок вымер. Никто не нарушал покой бункера. Правда стали появляться какие-то странные животные и птицы. Один раз не вернулись три человека, ушедшие в разведку в город. Следующий разведотряд нашел их скафандры, измазанные жёлтой слизью.
В бункере тоже было не хорошо. В замкнутом пространстве солдаты и офицеры сходили с ума: драки, самоубийства, сумасшествия. Для наведения порядка Рэй сначала практиковал аресты, потом расстрелы, а однажды ему пришла гениальная мысль – выгонять провинившихся без скафандров на улицу. Это было очень поучительно для других. Казнённый солдат, медленно умирал, скуля и плача у будки бункера и его причитания долгое время были слышны на верхних ярусах бункера.
Кончались припасы. Заканчивались противорадиационные фильтры. Грунтовые воды подмыли одну из стен недостроенного бункера и теперь на нижнем ярусе по щиколотку воды. Связи с внешним миром не было. Рэя боялись, но он чувствовал, что в один прекрасный момент его просто задушат. Рэй серьёзно уже задумался, что и его жизнь даёт трещину.
База была расположена недалеко от белорусской границы – единственного союзника противной России. По задумке, главной задачей воинских частей являлось десантирование в Беларусь, перекрытие транспортных коммуникаций, уничтожение инфраструктуры и ПВО и ожидание основных сил для освобождения территории от противника. О Беларуси Рэй знал только то, что эта страна дружит с Россией, а значит она тоже неправильная.
На базе имелся свой советник по белорусскому вопросу – Александр Заенчковский. Он был ярым сторонником возникшего в конце 80х годов 20 века оппозиционного движения Белорусский Народный фронт (БНФ). Большой популярностью это националистическое движение среди белорусов не пользовалось и поэтому его представители предпочитали бороться за «свободу нации» из-за границы. Благо, что оплачивалось это разными международными и военными организациями очень уж неплохо. Заенчковский раньше был директором одного из мясокомбинатов на минщине. Проворовался, в отношении него возбудили дело и уже собирались арестовать, но не успели. Заенчковский эмигрировал в Литву, провозгласил себя «борцом за свободу», притесняемым «тоталитарным режимом», получил политическое убежище, неплохое пособие для политического беженца и иммунитет от выдачи белорусской стороне. Он устроился на работу на военную базу, как «консультант по белорусскому вопросу». Платили не так, чтоб уж очень, но и нет так, чтоб уж и совсем. Работа, к тому же, была непыльная. Объяснить некоторые особенности белорусского менталитета, как можно быстро и дёшево навредить белорусской экономике и т.д.
Когда завыли сирены, Заенчковский побежал в бункер. В сутолоке не заметили, что в бункер пробрался невоенный. Когда разобрались, его притащили к пьяному Моррисону. Последний тупо посмотрел на собачье-преданное лицо Заенчковского и вяло махнул рукой: «Пусть живёт!». Заенчковского оставили и он стал в бункере мыть полы, убирать туалет, делать прочую черную работу, которой, впрочем, здесь было не так и много.
И вот, когда Рэй мрачно сидел в кабинете командира, к нему вошёл адъютант. Тот сообщил, что хочет на прием попасть «этот русский». О том, что белорусы – это не русские, хотя и говорят на том же языке, они понимать не хотели. Рэй в другой бы раз нагнал чернорабочего, может быть даже наказал. Но сейчас это было хоть каким-то отвлечением от течения чёрных мыслей.
Заенчковский зашел и начал докладывать очень быстро, чтобы успеть доложить до того, как его выгонят. Он сообщил, что будучи директором мясокомбината, он однажды, выполнял странный госзаказ. Заказ делало военное ведомство с аббревиатурой, которую он теперь уже не помнит. Необходимо было произвести огромное количество тушенки для долговременного хранения. Оплачивался заказ хорошо. Он познакомился с представителем заказчика – каким-то подполковником и так получилось, что они решили вместе отметить удачную сделку (Заенчковский не упомянул, что вместе с подполковником они похитили две машины секретной тушенки – и обмывали именно это событие). И вот уже пьяный подполковник ему рассказал, что Беларусь готовится к войне, что в Минске, на основе метро и прочих подземных коммуникаций формируется грандиозная система подземных убежищ, и что этот заказ – именно в подземные склады.
– Так вот, если бы попасть в Минск и в минское подземелье, можно было бы освободить остатки белорусского народа от тоталитаризма и принести к ним свет американской демократии, а заодно взять под контроль некоторую часть продовольствия подземных убежищ! – пафосно закончил рассказ Заенчковский.
Слушая Заенчковского, Рэй начал приободряться. Да, ведь у них в подземных ангарах стоят вертолёты, в бункере остались летчики. У Рэя зачесались руки от предвкушения новых побед. Рэю пришло в голову, что он – единственный человек в этом бункере, который может и должен навести порядок не только в нем, но и на поверхности. Рэй произвёл Заенчковского в лейтенанты, дал ему должность «Советник» и теперь Заенчковский стал его правой рукой.
Сообщение о предстоящей операции ободрило солдат. Тысячный контингент уже мечтал о том, как они заживут в роскоши минского метро. Как благодарные минчане, а главное минчанки, будут буквально виснуть на шеях своих освободителей. Всем надоел этот дурацкий тесный бункер. Морпехов последнее время пугало уменьшение дневного рациона, не говоря о том, что кофе и курево уже давно закончились; да и всё прибывающая вода на нижнем ярусе порядком раздражала.
Рэй сам отобрал лучших морпехов для первого десантного отряда. Четыре десантных вертолета в сопровождении трёх «Апачи» покинули базу. Семьдесят сорвиголов весело гомонили и шутили под громкую боевую рэп-композицию. Не портил настроение унылый зимний пейзаж за бортом вертолётов. Во флагманском «Апачи» летел Рэй и его незаминимый помощник – Советник Заенчковский.