Муос
Шрифт:
Были наработаны методы диагностики людей, являющихся носителями червя, – при тщательном наблюдении его можно выявить по внешним признакам. Почти 100-процентный результат давал тест, когда носителю колют чем-нибудь острым затылок. Он это воспринимает, как непосредственную опасность для своего хозяина и немедленно реагирует: пытается убежать, освободиться, а иной раз и напасть на лицо, проводящее тест. Причем эти реакции носитель контролировать не может.
Из-за того, что черви-паразиты происходили от класса ленточных червей, их, а затем и их носителей стали называть ленточниками. О существовании ленточников были осведомлены правительства
Учёный Совет, приняв все предупреждения следователя Остромецкого, не сделал только одного. Гражданские учёные не захотели новой войны и решили просто-напросто отгородиться от Независимых Станций Востока. Учёные решили, что сейчас не время открытых столкновений с ленточниками. Тем более, прямого пути от Восточных станций в Центр не было – на пути недоброжелателей стояли Америка и Партизаны. Они взорвали туннели как раз там, где они прогибались под рекой Свислочь. Хлынувшая вода затопила участок туннеля и поэтому туннельный путь к Независимым станциям Востока был отрезан. Полностью это проблему не решало – оставались десятки подземных ходов и, наконец, поверхность, которые перекрыть было невозможно.
Последней мерой предосторожности Учёного Совета явился позорный Пакт о ненападении, заключенный с ленточниками в одном из пограничных переходов. Лично носитель Первого Прародителя пришёл на встречу с Председателем Учёного Совета Ежи Дроздинским. Прародитель был в новом молодом и здоровом теле. Ленточники знали, что существование их гнезд уже разоблачено, и этот факт не скрывали. Однако они заверили Центр в своём дружелюбии к членам Конвенции и нежелании посягать на их территориальные права и их людей. В соответствии с Пактом в сферу влияния Ленточников попадали все станции, восточнее зоны затопления.
Жители Независимых станций Востока уже стали забывать о следователе, который проводил грандиозное расследование и потом куда-то исчез. А потом они узнали не только о том, что следователь жив, но и о его критических выводах о состоянии дел на Независимых станциях. Люди, не зная точных симптомов присутствия ленточника, стали подозревать друг-друга. Началась паника, беспорядки, массовые убийства, неповиновения властям, приступы сумасшествия, отказы от дежурств в дозорах и выходов на работы. И без того трагичную ситуацию усугубило затопление туннеля между Октябрьской и Площадью Победы – население поняло, что на них поставили крест.
Ленточники, обитавшие в гнёздах и среди жителей Независимых станций, использовали создавшуюся ситуацию. Ленточники с гнезда Восток победным маршем вошли на Московскую – их собратья уже успели изнутри сломить здесь сопротивление, убив ярых защитников и запугав остальных. Когда Московская стала ещё одним гнездом Ленточников, а все её обитатели – носителями хозяев, они двинулись в Парк Челюскинцев. Ситуация повторилась. Моральный дух на Площади Якуба Коласа был настолько подорван, что её обитатели сдались без боя. Они добровольно согласились стать ленточниками.
Только Академия Наук и Площадь Победы оказали сильное сопротивление. Из числа своих жителей, а также беженцев, бежавших от Ленточников с других станций, они собрали отряд и сами двинулись на встречу приближающимся полчищам ленточников. Полки сошли в туннелях между Площадью Якуба Коласа и Академией Наук. Инстинктивному бесстрашию ленточников противостояло отчаянная смелость оставшихся людей. Те и другие буквально закупорили собой туннели и сошлись в рукопашной схватке, которая длилась почти сутки. Возможно, у защитников и были бы шансы выстоять, но находившиеся среди них Ленточники всеми силами тайно и явно вредили обороне. Несколько ленточников-камикадзе взорвали себя прямо в толпе защитников. Другие, незаметно в толпе наносили удары ножами в спины защитников и при этом словесно сеяли панику, предлагая отступить или скрыться. Последние две станции пали.
На Московской линии, восточнее Октябрьской, установилось владычество Ленточников.
7.4.
Шли очень быстро. Впереди шёл Митяй, за ним Радист с Майкой на руках (Майка указывала путь), за ними – все остальные. Митяй доверял девочке, спасшей их таким чудесным способом.
Ментал, когда они ещё шли, обратился к Митяю:
– Командир?
– Говори быстро!
– Я насчёт девочки…
– Я заметил, что у неё способности твоих получше будут.
– Я ни про это…
– Сейчас не время.
Они шли по лабиринтам подземных переходов и вошли в расширение хода, из которого вела дверь-люк в какое-то сооружение. На двери имелась облупленная трафаретная надпись «МУОС, убежище 14/23, вместимость 120 человек» и более свежая рукописная надпись красной краской: «Штаты Муоса. Штат Фрунзе-Кепитал. Поселение Новосёлкино». Значит они шли совсем в другую сторону.
Дверь-люк была приоткрыта. Майка указала на дверь и сказала: «Там». Митяй осторожно культёй-арбалетом открыл дверь и посветил внутрь фонарем. Вниз вела лестница. Митяй стал спускаться по лестнице и наткнулся на труп мужчины с арбалетной стрелой в груди.
Помещение убежища состояло из трёх частей. Буферное помещения, в котором ранее находились кухня, санузел, привод артезианской скважины и бытовые помещения. Теперь оно было переоборудовано под оранжерею для выращивания сельхозпродукции – под самый потолок уходили этажерки с ящиками с землёй, в которых росли какие-то злаковые. Злаковые были чахлыми – они не могли нормально расти от нескольких лампочек, висевшей под потолком. Следующим помещением была столовая-гостинная. Здесь тоже была оборудована оранжерея. Третье помещение – спальное, частично также было заставлено ящиками с землей. Кроме ящиков были установлены четыре велопривода для мускульной выработки электроэнергии, и в четыре этажа нары примерно на сорок спальных мест. Судя по всему, жильцов когда-то здесь было больше, чем кроватей, просто они спали по-очереди. Сейчас живых в убежище не было. Несколько ящиков с землёй перевёрнуты, разбросаны другие нехитрые пожитки жильцов. В помещениях они нашли двенадцать трупов с ранениями от холодного оружия. Нападение произошло совсем недавно – трупы ещё не стали разлагаться и кровь на бетонном полу ещё не засохла.
– Ленточники, – уверенно заявил Митяй.
– Почему ты так решил?, – спросил Рахманов.
– Оставили только убитых. Остальных увели делать пересадку. Их превратят в ленточников. Вернут сюда… У ленточников стало ещё на одно поселение больше. Совсем близко к Америке. Скоро будут брать Америку. Если уже не начали.
– Значит нам надо уходить?
– Нет, они вернуться только через несколько дней или недель. Я думаю, нам пока в этом убежище ничего не угрожает. Предлагаю остаться здесь. Нам всем надо отдохнуть. У нас был тяжелый день.