Муравейник

Вартанов Степан Сергеевич

— Да, пожалуй, — произнес он задумчиво. — Помочь, может, и не поможет, а вот сообщить…

— Почему не поможет? — удивился Юл.

— То, что он — второй, не означает, что он сильнее, — объяснил Сим. — Он просто лучше, а в остальном такой же. Им нельзя драться. Я сейчас…

Он не стал сыпать искрами, просто закрыл глаза. Секунду спустя тихонько заскулили твелы. Майк осторожно ощупал затылок и поежился. Было такое впечатление, словно он стал маленьким-маленьким и стоит один в холодной степи. А сверху, с черного беззвездного неба на него смотрит кто-то бесконечно чужой, которому нет дела ни до него, Майка,

ни до чего на свете…

Затем все кончилось. Тяжело дыша, Сим откинулся на спинку кресла и обвел людей недоумевающим и каким-то обиженным взглядом.

— Император знает об этой планете, — сказал он. — Императору неинтересно.

— Ну тогда посмотри на это, — как ни в чем не бывало сказал Юл, указывая на экран перископа. — Это интересно, хоть бы и не Императору.

— Завод?

— Он самый.

— Я думаю, это что-то связанное с муравьями, — сказала Тина, преспокойно повернувшись спиной к пульту управления и разглядывая картинку через Тамино плечо.

— А дорога? — Сим с опаской посмотрел на девушку.

— Я запомнила рельеф, — беззаботно отозвалась та.

Объект, названный системой распознавания образов заводом, на самом деле вызывал ассоциации скорее с гигантским пищеварительным трактом, окрашенным в кричаще яркие тона. Соединенные друг с другом чудовищные трубы и мешки медленно сокращались, невпопад меняя цвет.

— Вокруг нет ни одного муравья, — заметил Тама.

— Точно, их творение. Неужели действительно биологическая цивилизация?

— Тина, пожалуйста, повернись к пульту.

— Ладно, — согласилась девушка. — Жаль, что мы сюда не вернемся…

— Вернетесь, — вдруг сказал Сим решительно. Все посмотрели на него. — Я не знаю, что произойдет на моей планете, когда они про все это узнают, — объяснил кот, — но я уверен, мы что-то предпримем. А когда мы закончим, может быть…

— Вы передадите нам координаты? — удивился Майк.

— Почему бы нет? — возразил Сим. — У моего народа нет этой идиотской привычки вступать в контакт со всем, что шевелится, вас же хлебом не корми… Эта планета вас надолго займет.

— Зонд достиг края плоскогорья, — вмешался Тама. — Начинаю спуск.

— Обследуй землю внизу. Нам нужна посадочная площадка.

— Ты все-таки хочешь прыгать? — вздохнул Сим.

— Если внизу не будет острых скал, то да. Нас очень поджимает время.

— Есть связь с Акой. — Достигший края плато зонд работал теперь как ретранслятор, позволяя Аке, с ее слабенькой рацией, общаться с экспедицией.

— Ты в порядке?

— Жива. — Голос девушки звучал приглушенно. — Я иду по болоту к океану, это хорошие новости.

— А плохие?

— За мной тоже кто-то идет, — призналась журналистка. — Кто-то очень большой. Так что поторопитесь.

— Хорошо.

— Вы уничтожили установку?

— Ее уничтожили за нас.

— Как это так? — В голосе Аки зазвучал профессиональный интерес.

— Долгая история.

— Мне принадлежит эксклюзивное интервью, понятно?

— Хорошо. Опиши местность.

— В основном болото. Иногда камень. Много мелкого кустарника, высоких деревьев нет вообще. Много мха. Еще есть мелкие рептилии, я их глушу шокером.

— Будь осторожна, — вздохнул Майк. — Конец связи.

— Конец, — подтвердила Ака.

Майк повернулся к остальным и сказал:

— Через час — стоянка, два часа. Вулканизируем колеса. Дальше идем на максимальной скорости. Возражения?

ГЛАВА 33

К тому моменту, когда его тюремщику надоело валяться в радиорубке, Пьер провел под столом более суток. Он ужасно устал и хотел пить. Он начал было подумывать о капитуляции.

Когда эта зверюга слопала усилитель, Пьер забрался под стол. Забрался с перепугу, не рассуждая, но этот поступок спас ему жизнь. Перестав его видеть, монстр немедленно о нем забыл. Затем потянулись долгие часы ожидания. За эти часы Пьер открыл для себя много удивительных вещей. Что пол может быть слишком холодным для сидения, что спина может начать болеть от неудобной позы, и главное — что без воды человеку действительно делается очень плохо.

Еще он размышлял. Шокера у него больше нет. Торчать тут вечно тоже не годится. Надо придумать что-то радикальное. Что-то, что позволит ему ходить по кораблю без шокера, и чтобы его не ели. Сейчас ведь его не едят. А почему? Не видят потому что. Пьер мысленно охнул. Все так просто? Но вот что, если он ошибается?

Четырьмя часами позже первый помощник, заканчивающий починку распределительного щита в аккумуляторной, стал свидетелем необычного зрелища. Дело происходило по ту сторону прозрачной пластиковой двери, и Владимиру все было очень хорошо видно. По коридору, заполненному полуметровыми тушами «мокриц», шла, покачиваясь, высокая картонная коробка. Коробка была склеена изолентой из трех коробок поменьше, что, собственно, и делало ее такой высокой. В нижней части коробки картон был нарезан полосочками, а в верхней — прорезано смотровое окошко с ладонь.

Коробка прошла по коридору почти до половины, когда на пути у нее оказалась одна из мокриц. Картонные полосочки расступились, пропуская детскую ногу в кроссовке, и мокрица, получив пинка, поспешно убралась.

Владимир потряс головой, отгоняя наваждение. Коробка подошла к двери.

— Можно? — вежливо осведомилась она голосом Пьера.

…Река вытекала из кратера второго вулкана и была достаточно полноводной и очень быстрой. Ее решили не форсировать, поскольку, по уверению Тамы, по ту сторону от образуемого рекой водопада грунт был скалистым, а по эту, напротив, сплошное болото. Посадка в болото с использованием двигателя мягкой посадки была гораздо предпочтительней. Под обрывом же, судя по переданной зондом картинке, река становилась спокойнее, что облегчало переправу.

Еще шестью часами позже вездеход подкатил к обрыву. Эта сцена была не раз уже оговорена по дороге, а сам обрыв осмотрен зондом до малейших деталей. Майк и Тама, в сопровождении твелов, выбрались из вездехода и в два счета прикрепили к нему терапластовые ремни ДМП и разложили за вездеходом небольшой парашют. Затем они посмотрели друг на друга и молча полезли в вездеход. ДМП был сделан в России, что было хорошо, но сделан он был почти десять лет назад… Что было плохо.

Вездеход плавно покатился вперед, набирая скорость, лежащий на земле купол парашюта раскрылся и пошел вверх, насколько его пускали ремни. Под куполом покачивался черный конус двигателя мягкой посадки. Вездеход, продолжая разгоняться, подошел к краю пропасти, завис на мгновение и камнем ухнул вниз.