Муравьи, кто они?

Мариковский Павел Иустинович

Хотя, как сказать! Эти войны, быть может, носили, как говорят, превентивный характер. Потом, когда станет слишком много муравьев, может развиться на почве тесноты и недоедания болезни. Тогда будет поздно!

Полынные кампонотусы

На шестом километре шоссе, идущего с главной магистрали до совхоза Горный садовод, Заилийского Алатау на левом солнечном склоне высокого лёссового холма, изборожденного тропинками, проделанными скотом, я знаю, живут черно-красные муравьи Кампонотус интеректус. Образ жизни этого муравья не известен, и проезжая по этому ущелью, останавливаюсь их проведать.

Только что отцвели

крокусы, из зеленеющей травы показались красные тюльпаны. Вот и знакомая тропинка, вот и черно-красный кампонотус размеренным шагом спешит по своим делам, будто не обращая ни на кого внимании. Следую за одиноким путником. Вскоре он приводит меня к своему жилищу: небольшой и аккуратный вход выдает его. Вокруг него крутятся муравьи, они что-то не в меру деятельны.

Жилище красно-черного кампонотуса сложное, со множеством входов и как бы состоит из нескольких разветвленных подземных муравейников, связанных между собой переходами, обнаружить которые при раскопке не легко. Потомство воспитывается, и прогреваются в различных хуторах этого разветвленного поселения. Обычно подобное строение характерно для семей, содержащих много самок и принадлежат к второй форме общественной жизни, многочисленных семей относящихся друг к другу дружественно и оказывающих друг другу помощь. Этот вид, как я полагал, относился к таким муравьям.

Но возле этого муравейника мои предположения оказались опровергнутыми. Несколько рослых солдат, уцепившись попарно за челюсти, застыли в страшном напряжении, пытаясь пересилить друг друга. Иногда одному из враждующих удавалось достигнуть перевеса и тогда он, волоча своего противника в сторону, пытался его вызволить за пределы своей территории. Иногда же бойцы скатывались в клубок, угощая друг друга вонючими и ядовитыми выделениями из конца брюшка. К сражающимся подбегают другие муравьи, большей частью мелкие. Ощупав усиками занятых поединком и как бы удовлетворив любопытство, они мчались по своим делам. Никто из них не пытался оказать помощь собрату, все будто следовали строгому принципу «когда двое дерутся, то третий не лезь».

Одному бедняге не повезло. У него отсекли брюшко. Голова с грудью еще подавала слабые признаки жизни.

С кем же враждовали, с солдатами какого муравейника вступали в единоборство защитники подземного города?

Пришлось немало поползать по склону холма, прежде чем все стало ясным. Недруги занимали территорию в десяти метрах. Здесь у них тоже были разветвленные муравейники, своя система строительства, своя семья. Обе семьи не уживались друг с другом. Уклад их жизни был примитивен, они не могли существовать содружественными поселениями, тратили время, живую силу на пустые и, пожалуй, не нужные раздоры, когда вокруг буйно цвела пустыня, всюду кишели насекомые, хватало пищи вдоволь и, казалось, не было никаких причин затевать междоусобицу.

Муравейник в ели

Когда-то, может быть, более полувека назад, на здоровой елке сделали топором большую затеску. Дерево залечило рану смолой, и вокруг нее появился валик коры «наплыв». Обнаженная древесина сперва подсохла, затем потрескалась, и получилось то, что лесники называют «сухобочиной». Ее облюбовали жуки-усачи и осы рогохвосты и в стволе живой ели под сухобочиной их личинки проточили многочисленные ходы. Потом сухобочина понравилась муравьям красногрудым древоточцам, и они построили тут свое жилище, проделав в стволе галереи и залы. Несмотря на множество различных поселенцев, раздиравших живое тело дерева, оно продолжало жить, тянуло кверху свою стрелку-верхушку.

Муравьи хорошо обосновались в сердцевине

живой ели: на ее ветках развели множество тлей, понастроили подземные дороги во все стороны. Только одно было неудобство в этом муравейнике: ходы в древесине не смыкались с подземными ходами, так как сухобочина была на высоте около метра, а ниже ее ствол имел хорошую, крепкую, политую смолой кору. Поэтому из подземных ходов до самого муравейника шел открытый путь по стволу. Мне же здесь было удобно вести наблюдения и хорошо видно, каких насекомых истребляли муравьи, и как удачна была их охота.

Добыча же была самая разнообразная. Чаще всего охотники несли различных мягкотелых насекомых и, прежде всего, разнообразных гусениц, а также самих бабочек. Таскали они и мелких жуков, в том числе и врагов леса короедов.

Из главного хода в муравейник — большой щели — всегда торчало несколько медлительных солдат — сторожей. Они подталкивали друг друга своими большими головами.

— Ты спишь? — стукая головой о голову, будто спрашивает один сторож и другого.

— Нет, не сплю! — отвечает другой и отвешивает вопрошающему ответный тумак.

Иногда сторожа перехватывали у муравья-охотника какую-нибудь пищу, чаще всего уже основательно обглоданную гусеницу и, собравшись кружочком, быстро ее поедали. Не всем желающим полакомиться хватало место у стола и когда пиршество заканчивалось, многие занимались попрошайничеством, просили у насытившихся вкусной отрыжки. Иногда в муравейнике происходило загадочное событие: из отверстия в стволе показывался солдат и сбрасывал вниз отсеченную голову с еще дрожащими усиками, а за нею брюшко с грудью, на которой еще вздрагивали ноги. Их поведение очень загадочно. Что это, казнь своего собрата или расправа над случайно забредшим чужаком?

Чтобы проверить предположение приношу из далекого гнезда древоточцев муравьев и подсовываю в муравейник в живой ели. Чужаков внимательно ощупывают и вежливо выпроваживают из помещения. Может быть, так свирепо расправляются только с калеками или с ранеными в битве? Но вообще раненого окружают заботливые друзья и он, если в силах сам уползает в муравейник или тихо умирает, а труп его потом сбрасывают вниз и относят в сторону подальше.

Кто же эти несчастные: муравьи-тунеядцы, не желающие трудиться, Дряхлые и отжившие свой век старики, или муравьи чем-либо неугодные своей семье? Разве узнаешь все тайны жизни муравьев, скрытой в стволе старой ели!

Не терпится посмотреть на самое интересное: различные сигналы у муравьев этого вида, узнать значение их своеобразного языка. Для этого надо возбудить меланхоличных древоточцев. Не подбросить ли сюда, на выступ коры у самого входа ворох еловых иголочек из гнезда красноголовых муравьев Формика трункорум вместе с его обитателями? Красноголовый муравей — враг древоточца. В лесу они конкуренты и, встречаясь, нападают друг на друга.

Кучка хвоинок и мусора с доброй сотней красноголовых муравьев высыпана на выступ у самой сухобочины. Быстрые красноголовые муравьи тот час же нападают на древоточцев, но вскоре, почувствовав необычность обстановки и численный перевес противника, падают с дерева на землю и разбегаются. Лишь немногие забияки продолжают драку. Один красноголовый успевает вцепиться в самое чувствительное место древоточца, в усик. Солдат мечется по стволу ели, падает на землю, находит в себе силы отравить красноголового, но и сам, шатаясь, бредет, куда попало, тащит на себе своего прицепившегося врага. Через десяток минут все красноголовые муравьи уничтожены, а трупы их утащены, как добыча в муравейник. Через два часа весь мусор и хвоинки, принесенные вместе с муравьями, сброшены на землю.