Муравьи, кто они?
Шрифт:
Холмистые предгорья Заилийского Алатау разукрасились белыми и лиловыми мальвами, осотом, татарником, кое-где желтеет молочай. Иногда под его зонтиком-цветком все черно, там обосновались тли. Им хорошо и в тени, и в тепле. Возле тлей как всегда крутится компания разнородных насекомых. Среди них муравьи самые многочисленные. Они главные хозяева, доят тлей, охраняют их. В сторонке сидят цветистые божьи коровки, высматривают тлей, отбившихся от стада и оставшихся без охраны. Медлительные личинки мух-сирфид хозяйничают в самом загоне, пожирают тлей. Муравьи их
На одном цветке тлями завладели черные муравьи. Всматриваюсь в них и не могу узнать, к какому они относятся виду. По размерам — будто Формика фуска, но не похожи на них. Под лупой узнаю черных Лазиус нигер. Но почему они такие крупные? Никогда не встречались такие рослые рабочие этого вида. Может быть это другой муравей? Придется дознаваться, в чем дело.
Нелегко проследить, где жилище великанов-доильщиков. Да и муравьи не торопятся, не спеша, доят тлей. Мое же терпение на исходе. Наконец, самый большебрюхий пополз вниз. Путь его тянется мучительно долго, и следить за ним тяжело. В переплетении дремучих трав маленький муравей как иголка в стогу сена. Наконец, кончились мои мучения. Возле большого камня бугор голой земли — здесь муравейник и конец пути.
Но в муравейнике я вижу самых обыкновенных черных лазиусов. Тогда догадывайся, в чем дело. Черный лазиус, небольшой муравей, высылает на сбор выделений самых крупных рабочих. Очевидно, мелкие не подходят для этой работы. Тогда вспоминается Алтай. Там маленькую тлю на осоте обслуживали маленькие рыжие муравьи. Получается, что каждый вид муравьев поступает по-разному: крупные муравьи шлют к своим коровушкам мелких доильщиков, мелкие — крупных. Иначе нельзя. Приходится приноравливаться к тлям, а то не дадут молочка, у них тоже, наверное, свои капризы!
Как напоить сахарным сиропом рыжих степных муравьев, обитающих на садовом участке и отвлечь их от тлей, угнездившихся на молодых яблоньках? Налить в плошку сироп и поставить вдали от муравейника — скоро не найдут, а тем временем на приманку налетят мухи и осы. К тому же на плошке в жаркую погоду сироп быстро сохнет, в дождь от него и следа не остается. Да и надолго ли хватит большой семье маленькой плошки угощения!
Пришлось выдумать специальную поилку. К цилиндрической жестяной банке из под кофе припаял три ножки из толстой проволоки. В нескольких сантиметрах от дна баночки закрепил на ножках оловом плоское жестяное блюдечко. В дне банки пробил крохотное отверстие, залил в банку сахарный сироп, закрыл крышкой и поставил на муравейник. Капля за каплей постепенно сладкое угощение стало собираться в тарелочке.
Появление незнакомого предмета на муравейнике сразу вызвало переполох. С десятка два муравьев забралось на поилку и начали бесконечное обследование. Кое-кто демонстративно падал с банки вниз на муравейник. Это был сигнал: «Скверный предмет, никуда не годный, не нужен нашей семье!»
Обследователи долго не унимались, все знакомились да знакомились. Но вскоре появились фуражировщики. Попробовали сироп — вкусно, и пошли наполнять свои животики!
Я радовался: жестяная поилка начала исправно служить муравьиному народцу. Но радость была преждевременной. Случайно на поилку забрались строители. Им нет никакого дела до обследователей и фуражировщиков, обнаружили тарелочку с жидкостью: «Что за непорядок, на муравейнике вода!».
Пришлось переделывать поилку, удлинять ножки. Когда — дойная корова стала высоко на муравьиной куче, строители перестали на нее обращать внимание, хотя один из них ухитрился все же принести пару соломинок. Познакомились с нею и обследователи, уразумели ее значение и перестали ее посещать, хотя несколько наблюдателей, как полагается, всегда торчали сбоку, следя за окружающим. Сокровище полагалось охранять, тем более фуражировщики проявили большой интерес ко всему сооружению, беспрестанно его посещали и исправно насыщались сладкой водой. Дойная коровушка заработала. Теперь, кажется, все устроилось!
Но опять не обошлось от недоразумений. Муравьи стали энергично убирать строительный материал и землю вокруг ножек поилки, и она начала оседать, а потом, покосившись, легла на бок. Не знаю, зачем они так сделали, то ли ради того, чтобы расчистить путь насыщавшимся муравьям прямо в подземные ходы, то ли, быть может, как драгоценное приобретение общины полагалось погрузить в жилище, спрятать от всяческих напастей. Муравьи часто держат тлей в своих камерах на корнях растений.
Пришлось снова удлинять ножки поилки и поместить ее рядом с муравейником на земле. На этот раз уже окончательно.
Потом я сконструировал съемную баночку с сиропом, в крышке ее сделал шпинек, который завинчивался, перекрывая отверстие в дне и позволяя регулировать скорость истечение раствора. Теперь прибор стал работать безотказно и муравьи, получая дополнительное питание, стали мало интересоваться тлями на яблоньках и не мешали с ними расправляться божьим коровка, да златоглазкам.
Возле небольшой куртинки татарской лебеды вижу трех черных бегунков. Они деловито роют землю вокруг стебля растения, будто намереваясь его выкопать. Осторожно отгоняю одного за другим землекопов, но они с завидным упорством возвращаются обратно и вновь принимаются за прерванную работу.
Может быть, в этом месте случайно завалило землей их товарища и он, оказавшись в беспомощном положении, подает сигналы, просит помощи. Такое у бегунков я наблюдал не раз. Но земля в этом месте чиста, плотна, крепка и нет на ней никаких следов ни машин, ни животных, ни человека.
Тогда, разбросав муравьев в стороны, сам принимаюсь за раскопку, вскоре добираюсь до корня растения и вижу на нем маленьких розовых личинок червеца. Так вот в чем дело! Муравьи пробивались к дойным коровушкам. Но как они их почуяли через слой земли, толщиной не менее в три-четыре сантиметра. Или, быть может, червецы сами подали сигналы: мол «мы здесь, ждем вашей помощи, защиты и давно приготовили сладкое угощение».
Пожар в предгорьях Заилийского Алатау прошел совсем недавно и от черной обугленной земли шел сильный запах гари. Большой с крутыми склонами муравейник степного муравья Формика пратензис, возле которого я остановился, к счастью, уцелел. Жизнь на нем била ключом. Но вокруг муравейника после пожара добычи не было и охотники бродили зря не находя поживы. Впрочем, в нескольких метрах от муравейника кипела оживленнейшая работа. Муравьи занимались усиленной раскопкой, рыли подземные ходы и выносили наверх землю. Зачем им здесь понадобилось дополнительное помещение, неужели мало ходов в самом муравейнике?