Муравьиный лабиринт
Шрифт:
«Рено» наконец завелось. Долбушин ухитрился переупрямить ключ, собрав его буквально по кусочкам.
– Залезай! – крикнул он, распахивая дверцу.
– Гавр, ты что не слышал! Залезай! – зашипела Рина.
– Гавр? При чем тут Гавр? Ты залезай!
Долбушин попытался захлопнуть дверь, но она не отпускала. Несколько секунд они воевали, дергая каждый в свою сторону. Потом глава форта победил, но в радости победы совсем забыл, что, разблокировав недавно кнопкой одну дверь, он разблокировал все четыре.
Рина
– Нет! Он со мной не поедет! – завопил Долбушин. – Я скорее застрелюсь, чем посажу в багажник…
– Не в багажник.
– Что?
– Туда он не влезет. Я же говорила: багажник тут дрянь, а ты спорил! – объяснила Рина, втискиваясь в салон вслед за Гавром.
На заднем сиденье места им не хватило, но Гавр удачно сломал лапой спинку переднего пассажирского и тотчас принялся вертеть головой. Долбушин ругался, пугливо прикрывая ладонью треснутый ключик. Гавр походя облизал языком подголовник его кресла, а чтобы хозяину автомобиля было не обидно, облизал и его.
Глава форта издал звук, который издает человек, упавший лицом в протухшую рыбу.
Рина захлопнула заднюю дверь, когда фары джипа берсерков уже скользили по стене дома. Долбушин специально не отъезжал, пока берсерки не стали сигналить. Тогда он с явной неохотой отодвинулся, пропуская их, и громко включил автомагнитолу. Ему не хотелось устраивать гонок. Он знал, что снаружи сквозь тонированные стекла ничего не увидишь даже днем, а ночью и подавно.
Берсерки проехали, осветив фарами подмосковные номера его машины. Вслед им грохотала музыка. Берсеркам все было ясно. Засев в машине родителей, копытовские подростки готовились к вступлению во взрослую жизнь.
Желания заглянуть в синий «Рено» у мальчиков Тилля не возникло, а жаль. У них были бы все шансы стать старшими топорниками. Это уже не говоря о ярких впечатлениях, которые они, безусловно, получили бы. На переднем сиденье глава финансового форта бодал лбом самую глупую гиелу в мире. Дотянуться до зонта в эту минуту он никак бы не смог, поскольку Гавр одной лапой стоял на груди Долбушина, а другую сунул куда-то в руль, исключая малейшую возможность управлять машиной.
Когда джип берсерков уехал, он с немалыми усилиями оттолкнул Гавра, распахнул дверцу и ткнулся головой в снег.
– Ну и вонь! – сказал он, отрывая от сугроба мокрое лицо. – Чем ты его кормишь?
– Тебе действительно хочется это знать? – уточнила Рина.
В машине она успела принюхаться и подозревала, что в Копытово Гавр отрыл из снега какую-то дохлятину.
– Нет-нет-нет! – торопливо сказал Долбушин.
Всякое чужое «нет» в сознании Рины моментально превращалось в «да».
– А с другой стороны, что тут такого? Те же жиры, белки и минеральные вещества!
– Все! Хватит!
Долбушин сердито пнул открытую дверь машины.
– Вот в кого я такая! А еще крошил батон, что я ключ сломала! – брякнула Рина.
Не отвечая, глава форта наклонился и что-то поднял.
– Что это?
В руках он держал трухлявую деревяшку, которую Гавр потерял, заскакивая в машину. В одном месте зубы гиелы сдавили ее слишком сильно. В образовавшейся трещине что-то трепетно сияло, словно охваченное живым огнем. Долбушин присел на корточки и смотрел, не решаясь надломить дерево сильнее.
Рина выскочила из машины. В ней остался один Гавр, немедленно ухитрившийся занять ее целиком. Теперь уже Рине и Долбушину пришлось бы забираться в багажник. Наклоненное лицо глава форта заливал пробивающийся из трухлявого дерева свет.
– Гнилушки, что ли? – недоверчиво спросила Рина.
– Нет, муравьиные яйца! Разве они светятся? Где он их отрыл?
Рина торопливо вырвала обломок из рук у Долбушина.
– Кажется, я отморозила пальцы! Отвези меня в ШНыр, пожалуйста! – потребовала она.
Беспокойство о ее здоровье мгновенно перевесило в главе форта думы о деревяшке.
– Ты уверена, что… Может, в Москву? У меня там есть хороший врач и…
– Нет-нет, только в ШНыр! Но поскорее, очень прошу!
Долбушин шагнул к «Рено». Гавр встретил его угрожающим рычанием. Кожа на морде собралась складками. Гиела явно считала машину своей территорией.
– Он не собирается подвигаться! – сказал Долбушин, с тревогой глядя на оскаленные до десен клыки животного. В углублениях глазных зубов желтели капельки яда.
– А мы его уговорим! – мягко сказала Рина и, наклонившись, с разбегу протаранила Гавра лбом. Она уже привыкла к тому, что чем яснее донесешь гиеле свою позицию, тем лучше.
Гавр убрал морду и перетащился на заднее сиденье. Там он свернулся, тесно прижав к спине крылья, и поблескивал глазами, словно говорил: «Ну вот нормально объяснили, я и подвинулся! Так что, ехать будем или еще на морозе попрыгаем?»
И они поехали. По обледеневшей дороге, недавно расчищенной трактором, синий «Рено» медленно тащился к воротам ШНыра. Рина потеряла терпение.
– Ты можешь ехать быстрее? Это что, черепашьи бега?
– Хочешь сесть за руль? – предложил Долбушин.
Она отрицательно мотнула головой.
– Я не по этой части! А кто будет давать ценные указания?
Долбушин притормозил, объезжая бревно.
– Безобразие! Я не разрешала ему тут валяться, – ворчливо сказала Рина.
Глава форта усмехнулся. Если правда, что любят за недостатки, то его дочь можно было просто обожать.
– Ты все такая же! В детстве мы с тобой часто играли в шахматы! – вспомнил он.