Муслин с веточками

Хейер Джорджетт

– Нет! – закричала Аманда, оживившись, как по волшебству. – Дядя Гари, вы слышали? Меня разыскивает полиция!

– Слышал, и это подтверждает мои худшие опасения, – сказал сэр Гарет. – Хотя и очень жаль, что вы только сейчас узнали об охоте за вами! Вы смогли бы придумать даже еще более великолепную историю, если бы подумали об этом.

– Да, смогла бы, – с сожалением сказала она. – И все же было бы гораздо лучше, если бы дедушка сделал, как я ему сказала.

– Нет, клянусь Богом, не было бы! – убежденно сказал капитан. – И если ты воображаешь, Аманда, что я бы женился на тебе, окажись генерал достаточно слабым, чтобы сдаться от такого постыдного трюка, ты сильно ошибаешься!

– Нейл, – закричала она, подняв на него глаза, расширившиеся

от страха. – Разве… Разве ты не хочешь жениться на мне?

– Это, – ответил капитан, – другой вопрос! А теперь иди в дом и признавайся во всем целиком, без всяких оправданий или твоей притворной чепухи!

– Не стану! Ты знаешь, я не стану тебя обманывать! – запинаясь и вспыхивая, произнесла Аманда. – Не тебя! Нейл, ты же знаешь, не стану!

– Тем лучше для тебя, если не станешь! – сказал капитан, непреклонно уводя ее. Хильдебранд, наблюдавший за ними с разинутым ртом, посмотрел на сэра Гарета.

– Ну, – ахнул он, – она… пошла покорно, как ягненок! Аманда!

Прошло некоторое время, прежде чем капитан Кендал снова появился из дома, и когда наконец большими шагами прошел через сад, он был один. Леди Эстер, некоторое время сидевшая около сэра Гарета, моргнула при виде его и сказала: Боже милостивый! Гарет, как странно для Аманды! Я была совершенно уверена, это должен быть молодой человек героической наружности, а вы?

Капитан Кендал, приблизившись к ним, слегка поклонился Эстер, но обратился к сэру Гарету:

– – Надеюсь, вы примете мои извинения, сэр. Не знаю, как и благодарить вас. Я вытянул из нее всю историю, можете быть уверены, задал ей на орехи. Должно быть, вам с ней пришлось чертовски трудно!

– Ерунда! – сказал сэр Гарет, протягивая руку.

Капитан пожал ее крепко, до боли.

– Вы неправильно вели себя с ней, знаете ли, – сказал он. – Она хороша, как золото, если не давать се спуску. Беда в том, что генерал и мисс Саммеркорт испортили ее до смерти, и, как будто этого недостаточно, ей было позволено забить себе голову массой дрянных романов. Могу вам сказать, у меня практически волосы встали дыбом, когда я услышал, какие она напридумывала истории. Но дело в том, что она и отдаленного представления не имеет, что они в действительности означают. Осмелюсь сказать, вы это знаете. Надеюсь, знаете!

– Конечно, знаю! Моя любимая – история о влюбленном вдовце, хотя я должен признать, последняя жемчужина, где Хильдебранд должен играть главную роль, обладала редким очарованием. Теперь вы должны позволить мне познакомить вас с моей незаконнорожденной сестрой, леди Эстер Тиль! Капитан обменялся рукопожатием с Эстер, серьезно сказав:

– Я страшно сожалею, мадам, и прошу вас простить ее! Никогда не был так шокирован! Я отучу ее от этих штучек, можете быть уверены, но в некотором отношении она не более, чем младенец, отчего так дьявольски трудно объяснить ей, что она не должна придумывать дребедень, будто она скомпрометирована, и все остальное. Леди Эстер, бросив на сэра Гарета взгляд, полный мягкого триумфа, сказала:

– Я говорила вам, все будет зависеть от того, каков он, и я могла видеть, вы мне не верили, только вы чувствовали, что я права! Капитан Кендал, не слушайте ничего, что вам кто-нибудь будет говорить, а просто женитесь на Аманде и берите ее с собой в Испанию. Будет слишком скверно, если вы этого не сделаете, ведь она предприняла ради этого столько хлопот да еще научилась сворачивать цыплятам шеи, и она абсолютно такая жена, какая вам необходима, если вам случится снова быть раненым.

– Ну, я не хочу, чтобы она сворачивала шеи цыплятам, в сущности, я бы ей этого не позволил! И я бы предпочел, чтобы ее не было рядом, если меня опять ранят, – и хотя я рад, что у нее хватило ума остановить ваше смертельное кровотечение, сэр! Но клянусь Юпитером, мадам, если вы считаете, что именно это мне следует сделать, я так и сделаю! – сказал капитан, еще раз пожимая ей руку. – Я вам очень признателен. Дело не в том, что я не уверен, будто ей будет со мной гораздо

лучше, чем с дедушкой, но она очень молода, и я не хочу этим воспользоваться. Однако если вы считаете это правильным, генерал пусть хоть повесится! Привет! Похоже на его голос! А вот и он… но кто, черт возьми, с ним? Леди Эстер, ошеломленно вглядываясь в три приближающиеся к ней фигуры, чуть слышно сказала:

– Видмор и мистер Уайтлиф! Как раз когда нам было так уютно!

XVII

Сразу стало очевидно, что хотя три джентльмена, надвигающиеся на группу под яблоней, прибыли в «Быка» вместе, это не случилось по их выбору. Все они выглядели разгоряченными, и лорд Видмор смотрел так упорно на Саммеркорта, что только после возгласа мистера Уайтлифа: «Сэр Гарет Ладлоу! Здесь – и с леди Эстер?» – он осознал, кому принадлежит фигура в расшитом халате. Поскольку даже самые дикие фантазии не рисовали ему Эстер в обществе сэра Гарета, он был так ошарашен, что мог только вытаращить на него глаза. Это дало генералу возможность захватить первенство, и он не замедлил воспользоваться ею. Отстранив его светлость и уничтожив мистера Уайтлифа взглядом, от которого в былые дни стыла кровь в жилах его подчиненных, он шагнул к креслу сэра Гарета и сказал, слопно пролаял.

– Будьте так добры, сэр, даровать мне возможность личной с вами беседы. Когда я скажу вам, что моя фамилия Саммеркорт – да, Саммеркорт, сэр! – весьма полагаю, вы не воспримете как чудо то, что я проделал весь путь из Лондона со специальным намерением отыскать вас! Я не знаю и, могу добавить, не хочу знать, кем могут быть эти особы, – сказал он, бросая полный отвращения взгляд на лорда Видмора и священника, – но могу предположить, если я сообщу им, что мне необходимо обсудить с вами срочное дело, обычная вежливость побудит их отложить какое бы то ни было свое поручение к вам, пока не будет покончено с моим делом! Позвольте мне сказать, эти модные манеры мне не нравятся, хотя мне следовало бы знать, как это будет с парой криворуких молокососов, так же мало способных управлять престарелым ослом, как и парой запряженных в коляску лошадей!

– Это не мой священник, сэр, мчался вдоль узкой аллеи на скорости, которую я не постесняюсь назвать возмутительной! – вежливо заявил лорд Вид – мор.

– Место священника, осмелюсь вам заявить, не на козлах коляски, а за его кафедрой! – ответил генерал. – А теперь, если вы будете так добры и удалитесь, возможно, мне будет дозволено заняться делом, которое меня сюда привело! Мистер Уайтлиф, который смотрел на Эстер с выражением, явно свидетельствующим о чувствах шока, тоски и ужаса, обуявших его при виде ее, живущей, очевидно, в предосудительно уединенном месте вместе со своим отвергнутым соискателем руки, отвел глаза, чтобы направить суровый взгляд на генерала. Клевету на свое искусство владения лошадьми он с презрением не заметил, но сказал суровым тоном:

– Отважусь утверждать, сэр, что дело, которое заставило лорда Видмора и меня навестить сэра Гарета Ладлоу, достаточно срочное, чтобы потребовать его немедленного внимания. Более того, должен вам – напомнить, что наша коляска первой подъехала к этой гостинице. Генерал свирепо на него посмотрел.

– А! Вот как, действительно! Вряд ли я могу забыть, мистер Священник! Клянусь душой, никогда не встречал такой наглости! Лорд Видмор, чьи раздраженные нервы ни в коей мере не успокоились после шока, вызванного очень незначительным столкновением на перекрестке его коляски с почтовой каретой, запряженной четверкой лошадей, тут же начал доказывать генералу, что его свящённика не в чем винить. Поскольку раздражение всегда делало его голос пронзительным, а голос генерала сохранил свои прекрасные командные качества, обмен в результате стал достаточно шумным, чтобы заставить леди Эстер незаметно замереть и положить руку на подлокотник кресла сэра Гарета, словно для поддержки. Он почувствовал это внезапное напряжение и накрыл ее руку своей, ободряюще сжав пальцы вокруг запястья.