Мутант
Шрифт:
Прямо впереди виднелась башня с копией Биг Бена. Виктор напомнил себе о том, что на заседании Правления в следующую среду надо поднять вопрос об обновлении здания и реставрации часов.
По мере приближения к реке грохот воды, падающей через водослив дамбы, становился все громче.
– Виктор, – закричал он, подойдя к реке. Но его голос терялся в шуме воды. Он пошел дальше, мимо восточной стены часовой башни, перешел реку по деревянному мосту и оказался на гранитной набережной, протянувшейся вдоль реки ниже дамбы. Он посмотрел
Оглянувшись, он крикнул так громко, насколько хватало голоса:
– Виктор!
Внезапно он оборвал крик, обнаружив, что сын стоял прямо у него за спиной. Чуть подальше находился Филип.
– А, вот ты где, – обрадовался Виктор, – а я везде тебя ищу.
– Я догадался, – кивнул Виктор-младший. – А что ты хотел?
– Я хотел... – Виктор помолчал. Он и сам не знал, что он хотел. – Чем вы занимаетесь?
– Да так, развлекаемся.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты вот так здесь гулял, особенно около реки, – строго сказал Виктор. – И вообще, я хочу, чтобы ты сегодня побыл дома. Я попрошу водителя, он отвезет вас с Филипом домой.
– Но я не хочу домой, – заныл мальчик.
– Я тебе потом все объясню. Но сейчас ты должен вернуться домой. Это для твоего же блага.
~~
Маша открыла заднюю дверь своего кабинета, и из нее выскользнула Джойс Хендрикс. Как-то она сказала Маше, что не хочет, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел, как она выходит из кабинета психиатра, и Маша снизошла к ее просьбе. Маша решила, что со временем попробует убедить ее, что обращение к помощи психиатра в современном обществе отнюдь не считается чем-то зазорным.
Заполнив историю болезни Хендрикс, Маша выглянула в приемную и предупредила Джин, что идет обедать. Секретарша сделала знак рукой, что поняла ее: как обычно, она с кем-то говорила по телефону.
Маша обедала с Валерией Мэддокс, коллегой по психиатрии. Маша преклонялась перед этой женщиной. Их кабинеты находились в одном здании, но эти женщины были не просто коллегами, а хорошими подругами.
– Голодная? – спросила Маша, когда Валерия открыла дверь.
– Как зверь, – выдохнула Валерия.
Валерии было далеко за пятьдесят, и ее внешность соответствовала возрасту. Она курила уже много лет, и морщины веером расходились от ее губ – обычно дети на рисунках так изображают лучи солнца.
Они спустились на лифте и пошли в здание больницы. В столовой им удалось найти свободный столик в углу, где никто не мог помешать им спокойно поговорить.
– Спасибо, что ты нашла время пообедать со мной, – сказала Маша. – Мне нужно поговорить с тобой о Викторе-младшем.
Валерия подбадривающе улыбнулась.
– Ты мне так помогла тогда, когда упал его показатель интеллектуального развития, – продолжала Маша. – Последнее время он меня волнует. Но что я могу сказать? Ведь я его мать. Я даже не могу сохранить видимость объективности ни в чем, что касается его.
– А в чем проблема?
– Я даже не уверена, есть ли проблема. Это не связано с чем-то одним, конкретным. Посмотри эти тесты.
Маша передала Валерии папку. Та внимательно просмотрела результаты.
– Не вижу ничего необычного, – сказала она. – Интересна эта кривая ценностей, но в остальном здесь ничто не вызывает беспокойства.
Маша чувствовала, что Валерия была права. Она стала объяснять. Прогулы, подделка объяснительных записок, драки в школе.
– Похоже, у Виктора-младшего много резервов, – улыбнулась Валерия. – Напомни, сколько ему лет?
– Десять. Меня также волнует то, что у него, похоже, только один друг его возраста, Ричи Блейкмор, и я еще ни разу не видела его.
– Он приводит этого мальчика домой?
– Никогда.
– Может, тебе стоит поболтать с миссис Блейкмор? Поинтересуйся у нее, насколько они близки.
– Да, наверное, это стоит сделать.
– Я бы с удовольствием поговорила с Виктором-младшим, если, конечно, он не будет против.
– Мне бы этого очень хотелось. Я действительно считаю, что не могу быть достаточно объективной, чтобы оценить его состояние. Я просто в ужас прихожу от мысли, что прямо у меня под носом в нем развиваются пороки личности.
У лифта они расстались. Маша поблагодарила Валерию за ее готовность побеседовать с сыном. Она пообещала позвонить секретарю Валерии, чтобы договориться о встрече.
– Звонил ваш муж, – сказала Джин, когда Маша вернулась к себе. – Он просил, чтобы вы обязательно перезвонили.
– Что-нибудь случилось?
– Не думаю. Он ничего не сказал, но, во всяком случае, мне не показалось, что он расстроен.
Маша забрала бумаги и вошла в свою комнату, закрыв за собой дверь. Проглядывая почту, она набрала номер Виктора. Коллин перевела звонок в лабораторию, и Виктор взял трубку.
– Что произошло? – спросила Маша. Виктор не часто звонил ей на работу.
– Все как обычно.
– У тебя уставший голос, – сказала Маша. Она хотела сказать «странный голос». Он говорил ровно, без модуляций, как человек, только что испытавший приступ гнева и теперь пытающийся успокоиться.
– В эти дни у нас много сюрпризов. – Виктор не стал вдаваться в объяснения. – Я звоню сказать, что Виктор-младший и Филип дома.
– Что-нибудь не так?
– Нет. Все нормально. Я сегодня работаю допоздна, так что вы ужинайте без меня. Да, кстати, с шести вечера до шести утра дом будет находиться под наблюдением сотрудников безопасности.