Музей моих тайн
Шрифт:
— Ах да, конечно! — восклицает она так театрально, что Джордж неловко взглядывает на нее в зеркало заднего обзора.
В конце концов — нам кажется, что прошло уже сто лет, — мы паркуемся у небольшого облезлого таунхауса в Чепелтауне.
— Я сейчас, — говорит Джордж, выскакивает из машины и всем телом налегает на электрический звонок у двери.
Невидимая рука открывает дверь, и Джордж исчезает внутри. Он успел информировать нас, что нашел «кое-кого» — присмотреть за нами. Мы перебираем одну догадку за другой — кто же это будет? Люси-Вайда предпочитает Марго Фонтейн, я хочу, чтобы это оказалась Нана, собака из «Питера Пэна», а Патриция желает видеть
— Патриция, назад! — командует Джордж, словно собаке.
Патриция неохотно влезает на переполненное заднее сиденье, и мы сердито-невежливо смотрим на оккупантку, занявшую переднее.
— Девочки, это миссис Коллиер, — говорит Джордж. — Вы можете звать ее «тетя Дорин».
«Тетя Дорин» оборачивается с переднего сиденья и улыбается нам. Она кругленькая, смуглая, мягкая, старше нашей матери, с меньшим количеством косметики и краски для волос. Она протягивает маленькую пухлую ручку ошарашенной Патриции.
— Я знаю, что ты — Патриция, — говорит она с удивительным акцентом, какого мы в жизни не слыхали. — Потому что ты — самая высокая.
Патриция опасливо жмет протянутую руку.
— Пожалуйста, дорогая, познакомь меня с остальными девочками.
Тетя Дорин пожимает руки нам всем по очереди, серьезно и официально, и каждой по очереди говорит: «Приятно познакомиться». Джордж ястребом следит за своим выводком в зеркало заднего вида, готовый покарать любую неучтивость. Когда с представлениями покончено, Джордж говорит:
— Ваша тетя Дорин весьма любезно согласилась приглядеть за вами в течение недели, чтобы вы могли отдохнуть. Что нужно сказать?
— Спасибо, тетя Дорин! — послушным хором тянем мы все.
То есть все, кроме Патриции — она поднимает брови и шепчет мне на ухо: «Тут ей что — „Маленький домик в прериях“»? Эту книгу Патриция ненавидит больше всего на свете. Но Джордж не замечает бунта Патриции — он уже терзает коробку передач нашего «форда», чтобы найти заднюю передачу, которая страдает особой пугливостью и вечно прячется. В ее поисках Джордж обычно изрыгает богохульства, но сегодня, по случаю присутствия тети Дорин, убавил громкость.
— Вот как хорошо, — говорит она, когда Джордж наконец умудряется развернуть машину и со скрежетом переключается на первую передачу.
Тетя Дорин складывает руки на коленях, готовая к радостям поездки. (Удивительно.)
Когда мы выезжаем за город, тетя Дорин вытаскивает сигареты и спрашивает Джорджа, не хочет ли он закурить.
— С удовольствием, — отвечает он, словно ему предлагают лучшую гаванскую сигару.
Тетя Дорин раскуривает две сигареты и передает одну Джорджу. Интимность этого действа не проходит незамеченной у обитателей заднего сиденья, и мы наблюдаем за парочкой с новым интересом. Может, тетя Дорин — родственница Джорджа?
Дорога в Уитби обходится без приключений — редкий случай для наших вылазок в «форде-англии»: обычно мы на что-нибудь наезжаем или хотя бы вылетаем на поросшую травой обочину. Похоже, тетя Дорин и Джордж неплохо знают Уитби: когда мы въезжаем в город по дороге, круто идущей вниз, они показывают друг другу разные достопримечательности, и тетя Дорин, хихикая, спрашивает:
— Помнишь те селедки?
Джордж запрокидывает голову и хохочет, и спина его распрямляется, словно он только что сбросил двадцать лет.
Уитби действительно выглядит как волшебный город — от суровых загадочных руин на утесе до живописных разнокалиберных рыбацких хижин. Патриция в особенном восторге, — по ее словам, именно здесь пристала «Деметра», идущая из Варны.
— «Деметра»? — переспрашивает тетя Дорин.
— Ну да. Корабль Дракулы. Он пришел в сильнейшую, страшную, неестественную бурю, и весь экипаж его был мертв! А эти утесы, конечно, те самые, по которым Дракула взбежал в облике черного пса. Адской гончей! — Последние слова Патриция произносит с особым смаком, уверенно показывая на утесы, и я вздрагиваю, вспоминая лестницу в доме тети Бэбс. Патриция продолжает, обращаясь к Люси-Вайде (та стиснута между ней и Джиллиан, а я сижу с самого краю, прижатая к ненадежной двери машины, и, вполне возможно, выпаду, если подвернется поворот покруче): — Может быть, тетя Элиза назвала тебя в честь Люси Харкер? Та стала вампиром, знаешь ли.
Слово «вампир» Патриция смакует.
— Так и есть, — флегматично говорит Люси-Вайда. Она уже слишком давно знает Патрицию, чтобы ее бояться.
— Подумать только, подумать только, — говорит тетя Дорин безо всякого сарказма. Она поворачивает голову, чтобы разглядеть Патрицию. — Патриция, у тебя потрясающе живое воображение.
Патриция страшно польщена и очень старается не подать виду, но я сижу рядом с ней и чувствую, что она вся вспотела от удовольствия.
Мы безошибочно попадаем на Королевский Полумесяц. Джордж заносит на третий этаж наши вещи и остается ровно на столько времени, чтобы выпить чашечку чаю (все, что нужно для чая, мы привезли с собой в картонном ящике), а потом говорит:
— Ну хорошо, я поехал обратно в Лавку.
И вот так неожиданно оставляет нас с абсолютно незнакомым человеком.
— Нууууу, — говорит тетя Дорин — в ее исполнении это слово содержит столько гласных букв, что мы и не подозревали о таком богатстве, — нам бы надо распаковаться, девочки, а как же.
Любопытство Патриции превозмогает ее обычную застенчивую сдержанность.
— Тетя Дорин, а вы откуда родом?
Тетя Дорин смеется щедрым, захлебывающимся смехом и отвечает:
— Из Белфаста, Патриция, откуда ж еще, из Белфаста.
Патриция исчезает с припасами для чая, так что мы с Люси-Вайдой вынуждены прибегнуть за географическим просвещением к Джиллиан.
— Это столица Уэльса, — авторитетно говорит та.
Квартира нам всем ужасно нравится: она лишена обычной домашней захламленности и в ней всего как раз столько, сколько нужно, — простыней, одеял, кастрюль, ножей и вилок — плюс одна-две безделушки для украшения. Чистые обои с цветочным узором не отягощены семейными драмами, а ковер с рисунком из осенних листьев и оранжевые занавески в гостиной говорят лишь о праздничном, отпускном настроении. Небольшой минус состоит в том, что спален в квартире всего две, и тетя Дорин забирает себе целиком одну из них, оставляя нам, девочкам, две широкие кровати в другой спальне. Нам проще целиком уступить одну кровать Патриции и втиснуться втроем в другую. Кроме нас, в спальне размещаются Панда, Тедди, Дениза и принадлежащее Люси-Вайде неустановленное существо по имени Мэнди-Сью, больше всего напоминающее черно-белую кошку, пострадавшую в руках неумелого чучельника. Эту давку компенсирует потрясающий вид из нашей спальни — на Сады Полумесяца, через Променад, на Павильон и дальше, дальше, на бескрайние волны Северного моря. Мы прибыли на край известной нам земли.