Музей шпионажа: фактоид
Шрифт:
Я решил не искушать судьбу и воспользоваться для ухода проверенным маршрутом. Хотя слова «тебя все ждут» означали, что меня готовы встретить на всех заранее обговоренных маршрутах. Их было несколько. Однако берлинский казался мне наиболее предпочтительным, потому что при переходе границы здесь не требовалось предъявлять паспорт, а значит, риск привлечь к себе внимание был минимальным. Хотя, конечно, и там меня могли ждать осложнения.
До отлета оставались считанные часы. Надо было прощаться. Еще походил по комнатам, погладил корешки любимых книг, потрогал рамки картин, выпил вина.
Больше двадцати лет прошло с того дня, когда юный матрос Туманов под покровом ночной темноты покинул свой военный корабль и отправился в путь, конца которому не видел. Этот путь мог кончиться прямо
Собственно говоря, основной кусок сознательной жизни прожит здесь, в Мюнхене. И ведь не только шпионажем он был наполнен. И даже трудно сказать, чего больше было — если это можно, конечно, измерить — обычной благопристойной жизни вполне процветающего обывателя-эмигранта или нелегальной деятельности агента КГБ? Все переплелось, запуталось, соединилось воедино.
Я давным-давно перестал бояться разоблачения. Не оглядывался на улицах, чтобы проверить, есть ли сзади слежка. Не думал о том, прослушивается ли мой телефон. Да иначе было и нельзя. Если правда, что любые ощущения со временем притупляются, то чувство опасности — не исключение. Даже на фронте солдаты очень скоро перестают кланяться пулям. Если, конечно, остаются в живых. Мне казалось, что «мои» пули давно пролетели мимо. Но нет, кто-то в конце концов взял меня «на мушку».
Пора уходить.
Я вдруг поймал себя на мысли, что никогда всерьез не задумывался о возможности возвращения в Москву. То есть это всегда как бы само собой подразумевалось, но казалось чем-то далеким-далеким.
Я вышел в прихожую, взял свой нехитрый багаж, открыл дверь. И невольно усмехнулся, подумав о том, что теперь это дверь в совершенно иной мир.
Юрий Крохин
Фатима Сал Казанова: открытым текстом
В мае 89-го года, в разгар горбачевской перестройки, газета «Советский патриот» опубликовала материал «Что нового на «Свободе»?», снабдив его подзаголовком «Интервью с интересным собеседником».
Олег Туманов, говорилось в публикации, 20 лет проработал на радиостанции «Свобода». Более того, стал даже главным редактором русской службы в штаб-квартире РСЕ/РС в Мюнхене. Но настал момент, когда он уже дольше не мог продолжать работать в волчьей стае гангстеров эфира. Несколько лет назад Олег возвратился на родину. И как раз вовремя, ибо там, в ФРГ, баварские власти уже выписали (правда, заочно) ордер на его арест. Время идет, указанные радиоголоса продолжают свое черное дело. Учитывая это, мы предлагаем читателю беседу нашего корреспондента с Олегом Тумановым.
— Какие все же главные, на ваш взгляд, изменения произошли на «Свободе» и «Свободной Европе»?
— Глубоко убежден, что РСЕ/РС по-прежнему остаются средствами диверсионно-пропагандистской деятельности. Более того, радио «Свобода» как и раньше, находится под контролем ЦРУ, выполняя функции разведывательного характера…Некоторые невозвращенцы, а также бывшие советские граждане охотно рвались к микрофонам, лгали, плели небылицы. Но выслужились единицы. Назову нескольких. Владимир Матусевич, нынешний директор русской службы. Скромный киновед до своего ухода на Запад. Кстати, при этом он бросил жену и маленьких сыновей. Постоянное место у микрофона «Свободы» заняли литераторы Довлатов, Войнович, Влади-мов. Активно сотрудничали в разное время Некрасов, Максимов.
Одна минута авторского эфирного времени оплачивается в среднем 30–40 западногерманских марок. Так что за десять минут выступления можно получить сумму, достаточную для приобретения стереомагнитофона или телевизора. У некоторых есть специальные счета в банках, куда спецслужба переводит гонорары за негласное сотрудничество. Попросту за доносительство друг на друга, выполнение других «спецзаданий». Поэтому для обстановки на «Свободе» характерны взаимная подозрительность, грызня, подсиживание и недоверие.
— Что еще нового на «Свободе»?
— Если вы иногда слушаете сообщения этой радиостанции, вы, конечно, заметили резкие изменения в кадровом составе русской службы. Собственно говоря, таковой она попросту быть перестала. Русских по национальности в ней никого не осталось. Полное господство лиц, эмигрировавших из нашей страны по каналу выезда в Израиль. Поэтому даже можно сказать, что эта служба превратилась как бы в филиал радиостанции «Голос Израиля»…
Несколько слов об Олеге Туманове. Как он попал на Запад? Оказавшись однажды в итальянском порту Генуя, попросил политического убежища. Туманову было 20 лет. Ему дали американское гражданство (фактическая ошибка. — С.Ю.), «десантировали» в Мюнхен на «Радио Свобода». А вот за что баварские власти дали бывшему сотруднику PC 25 лет заочно, Туманов не пояснил. История загадочная. Есть основания полагать, что в трудный для Туманова момент КГБ угрозами или подкупом склонил его к сотрудничеству. Немецкие спецслужбы тоже не дремали. И в один прекрасный день Туманову ничего не осталось, кроме как скрыться. Отрабатывая должок КГБ, Туманов рассказывал в советской прессе, что наркомания — весьма распространенное явление на радиостанции. Начальник отдела «Самиздат» Питер Дорнан, говорит он, днем не рискует появляться на радиостанции, он работает только по вечерам. Почему? Да потому, что он наркоман. Наркотиками торгует Руслан Гелисханов, сотрудник русской редакции. Этим же занимаются Алик Кацис, Александр Перуанский. А один из комментаторов русской службы, Левин, вообще попал в неприятную историю: его с приятелем задержала полиция за перевозку на яхте большого количества оружия…
Фатима Александровна прокомментировала тумановское вранье. В частности, Питер Дорнан*, блестящий знаток советского самиздата, подвижник этого дела, действительно работал вечерами и даже ночами — читать ему приходилось мелкие неразборчивые фотокопии, слепую машинопись, и занятия эти требовали тишины и сосредоточенности. Наркотики тут совершенно не при чем. Когда Фатима Александровна в очередной раз приехала в Москву, ей позвонил Туманов и предложил встретиться в холле гостиницы «Интурист», где она остановилась. Фатима согласилась: ей хотелось, чтобы Туманов посмотрел ей прямо в глаза и повторил то, что выдумывал для советской печати, в частности, про Питера Дорнана, который был близким другом Фатимы и к которому Олег относился с глубоким уважением. Олег Туманов, Молли Гордин (в эфире — Инна Светлова, ее убили в Праге), Ариадна Николаева и Фатима Салказанова были в начале 70-х самыми молодыми сотрудниками Русской редакции «Свободы» и дружили. («Единственное, что могу сказать в его оправдание, — заметила Фатима, — ни про кого из нас троих он не придумал для своих новых хозяев ни одной гадости».) Но в назначенный день и час Туманов не появился. То ли начальство не велело, то ли стыдно было взглянуть в глаза коллеге…
*Питер Дорнан проработал на «Радио Свобода» 35 лет. Он был основателем отдела «Самиздат» и первым издателем и редактором еженедельника «Материалы Самиздата», ставшего самым большим сводом о нарушениях прав человека в Советском Союзе, включая стенограммы судебных процессов, заявления правозащитников, политзаключенных, протоколы допросов и обысков и другие материалы. Питер Дорнан внес действительно неоценимый вклад в распространение самиздатских документов на Западе. Он трудился буквально днем и ночью, нередко по несколько суток подряд. Он умер в день Всех Святых, 1 ноября 1999 года в Пенсильвании, США.