Музей воров
Шрифт:
Голди закусила губу.
— Ну давай же, Тоудспит, — просила она. — Давай…
Ее нога начала затекать, она осторожно вытянула ее и снова замерла. Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди.
Один из ополченцев чихнул, а его друзья выругались, услышав неожиданный звук. Бру лежал словно мертвый.
Голди говорила себе, что Тоудспит придет прежде, чем ее сердце сделает шестьдесят ударов. Раз. Два. Три…
Не досчитав до шестидесяти, она поменяла его на сотню, затем пять сотен, затем
Тоудспит не пришел.
Девочка поняла, что придется спасать Бру самой. Но где же взять храбрости, чтобы сделать это? Ополченцы не были таким страшными, как солдаты за Грязными Воротами, но они были большими, сильными и их было шестеро против нее одной. Как же отвлечь их от Бру и перерезать все эти веревки?
Она прижалась лбом к каменной плите и подумала о том, что уже успела выучить. Сокрытие, тихий шаг, интерпретация шагов. Ложь, которая похожа на правду. Тайное воровство. Дерзкое воровство.
А затем ей подумалось, что надо смешат похожую на правду ложь, Сокрытие и дерзкое воровство…
Она подумала о Ламб и Рози, которые кричали изо всех сил. Он сказал, что съест нас! Как айдлкэт! Как сломмеркин!
Девочка быстро встала на ноги. Бесшумная, как дым, она прокралась к краю площади и очутилась на улице, которая вела к подножию холма. Здесь была кирпичная стена с узкими нишами, их она заметила, поднимаясь сюда. Ниши были недостаточно большими, чтобы укрыть ее, но им все-таки придется это сделать.
Голди осторожно вжалась в одну из ниш так сильно, как только могла. Затем она вспомнила девочек из Приюта.
— Ииииии! Меня поймал сломмеркин! Сломмеркин! Он уносит меня! Он раздавит меня! Ииииии!
Она знала, что если бы выкинула такой трюк прошлой ночью, то ей бы никто не поверил. В эти дни кроме детей мало кто верил в сломмеркинов, огромных чудовищ с привычкой кататься по своей жертве, пока та не станет мягкой, и только тогда поедать ее. Но точно так же никто не верил и в бриззлхаундов. Или слотербердов. А эти ополченцы их видели. Более того, они на них напали несколько часов назад.
«А если из музея появились бриззлхаунд и слотерберд», — подумала Голди, — «то почему бы не появиться и сломмеркину?»
Ополченцы были с ней солидарны. С площади раздался крик. По мостовой загремели шаги.
— Это была девочка!
— Откуда она кричала?
— Оттуда!
— Ее тут нет!
— Она где-то там!
— Вы туда, мы туда!
— А что с бриззлхаундом? Командующий убьет нас, если он сбежит!
— Бриззлхаунд никуда не сбежит! Если увидите сломмеркина, стреляйте! Но не попадите в девочку!
Шаги прогремели мимо Голди. Девочка зажмурилась и постаралась не дышать.
Я кирпичная стена. Я тень. Во мне нет ничего интересного…
Ополченцы пробежали мимо, направляясь
Голди вышла из ниши и побежала по улице, прежде чем затих стук обуви ополченцев. Она пересекла площадь с ножницами наготове.
— Бру!
Глаза бриззлхаунда были широко открыты. По краю его головы, там, где ударила пуля, шла кровавая борозда. Подсохшая кровь покрывала его морду. Он посмотрел на нее.
— Помоги мне, — прошептала Голди. — Они ненадолго ушли.
Ножницы были очень острыми, и уже через секунду челюсти собаки избавились от пут. Едва она начала резать веревки, как Бру порвал их своими острыми зубами.
Голди услышала крик откуда-то от подножья холма.
— Быстрее, — прошептала она. — Надо уходить!
Лапы Бру не гнулись, а мышцы сводило судорогами. Он с трудом поднялся и снова упал. Голди попыталась поднять его, но он был слишком тяжелым.
— Ты не можешь стать маленьким? — спросила она. — Тогда бы я тебя унесла.
Бру покачал головой.
— Это… Это не я решаю… — хрипло сказал он. — Если маленький не хочет, я не могу его заставить.
Еще один крик. На этот раз ближе.
— Бру, ну пожалуйста!
Бру сделал огромное усилие и смог сползти к нижним ступенькам. А затем замер, переводя дыхание. Рана на его голове снова начала кровоточить.
Голди слышала, как возвращаются ополченцы, окликая друг друга. Она обвила руками шею Бру.
— Ну пожалуйста, Бру. Попробуй еще раз. Пожалуйста!
Бру глубоко вздохнул. Он содрогнулся, раз, другой, потряс головой. Он вытянул лапы, скребя по мостовой когтями и треща суставами. Его рана все еще кровоточила, но, кажется, к нему вернулась часть былой силы.
Сверкнув алыми глазами, он повернулся к Голди. Вокруг него дрожала темнота.
— Если мы хотим спасти город, — пророкотал он, — мы должны идти СЕЙЧАС!
Предательство
Командующий был доволен собой. Несмотря на то, что он обнаружил, вломившись в кабинет своей сестры, он до последнего момента не был уверен в существовании Грязных Ворот.
Но вот они. Прямо перед ним. И что более важно — широко раскрыты.
За ним Хранители Хоуп и Комфорт командовали ополченцами, заставляя прибивать последние доски.
«Твои ополченцы были весьма полезны, сестренка», — подумал Командующий. — «Но больше они мне не нужны…»
Он поднял руку, и поманил к себе лейтенант-маршала.
— Мы все еще на некотором удалении от опасности, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы вы и ваши люди прошли вперед еще шагов на двести и установили там наблюдательный пункт. Я отдам своим Хранителям последние распоряжения, и мы присоединимся к вам. Оставьте нам одного лейтенанта, если можно.