Муж в наказание. Наследник любой ценой
Шрифт:
Я не успеваю подобрать нужных слов, чтобы огрызнуться, как он запрыгивает на перила. Выпрямляется грациозно, держась руками за каменные выступы, перекидывает ногу на мою сторону и вот он. Эмир за считанные секунды перебазировался на мою территорию, снова сделав меня максимально уязвимой.
Он спрыгивает на пол. Лицо его в считанных сантиметрах от моего, а я даже моргнуть не могу. Эмоциональная кома, как она есть.
– Я вижу ты рада меня видеть, – проговаривает низким голосом, засасывающей темнотой своих глаз пригвождая
Могу лишь помотать головой, но как-то неуверенно, словно сама сомневаюсь.
Эмир подхватывает мою ладонь и, не сводя с меня глаз, оставляет поцелуй на тыльной стороне. Что-то вроде его фирменного жеста любезности, чтобы усыпить бдительность.
Кожу покалывает, пальцы сразу немеют.
– Я тоже безумно рад нашей встрече, ангел мой. Пригласишь в свои покои или полюбуемся звёздным небом?
Язык тоже окоченел. Я не могу даже пискнуть, не говоря уже о том, чтобы сказать что-то вразумительное.
Пожав плечами, Эмир оставляет право выбора за собой. Звёзды его мало волнуют, поэтому он ведёт меня в комнату. Присаживается на скомканную постель и, не выпуская моей руки из своей, хлопает по месту рядом с собой. А улыбка так и не сходит с лица.
Что с этим человеком не так? Что не так со мной?
– Только, пожалуйста, никто не должен знать, что я был здесь, – говорит он, стирая улыбку с лица. И это не просьба, это приказ. – Быть в комнатах у девушек, а тем более сидеть в их постелях – вне всяких правил.
Наконец, я могу прийти в себя. Я вырываю свою руку и дерзко хмыкаю, как-то умудряясь находить в себе силы, чтобы противостоять дурману.
– То есть? Разве это не то самое свидание, к которому меня просили готовиться? – глядя на меня из-под ресниц, он мотает головой из стороны в сторону. – А говоря никто, ты имеешь в виду кого-то конкретного или…
Эмир не даёт мне договорить. Он безжалостно перебивает меня своим суровым тоном.
– Говоря никто, я предполагаю никого! Ни единая душа, только стены этого дома могут знать о том, что сейчас я с тобой!
– Это ещё почему?
– Разве я не ясно выразился? Что здесь непонятного? Диана, не вынуждай меня пожалеть о своём выборе.
– А-а-а! Кажется, я поняла, – стоя перед ним, я чересчур наигранно всплёскиваю руками. – Ты боишься, что девушки отвернуться от тебя?! Ну, конечно, а ты со всеми ними ещё переспи, чтобы они устроили тут бойню между собой.
На его лице вновь рисуется улыбка. Он расслабленно откидывается назад, упираясь локтями в матрас. Полулежащая поза говорит о том, что он безоговорочно доверяет мне, хотя я с лёгкостью могу наступить ему между ног и всмятку раздавить его причиндалы. Эта мысль посетила меня неспроста. Мысленно я уже кастрировала его.
– Ты вся на нервах по причине того, что мы так долго не виделись? Признавайся, скучала по мне?
– Ну как же? Конечно! Днями и ночами я только и делала, что сходила
Я ждала от Эмира какой-нибудь ответной колкости или того хуже – агрессии в мою сторону, но, как оказывается, предсказатель из меня так себе, поскольку он вдруг выпрямляется в сидячее положение и резко раздвигает полы моего халата в разные стороны. Бегло проходится взглядом по ногам, бёдрам и талии. Так, словно для него я бесполое существо. А я снова в шоке, даже по рукам шлёпнуть не могу.
– Какого чёрта, Диана? Где твои аппетитные формы? Ты что, голодовку устроила мне в отместку?!
– А не твоя ли это идея была – морить меня голодом?
Эмир сводит брови к переносице и озадаченно потирает щетинистый подбородок. Рявкнув что-то на турецком, он кулаком шарахает себе по колену, заставив меня отшатнуться от него.
– Я не знал, Диана. Правда, но я разберусь с этим, – его голос полон сожаления, а мне мало верится в это.
– Хочешь сказать и замуровать меня здесь тоже не твоя идея? – прищуриваюсь.
– А вот к этому я уже имею прямое отношение. Временная свобода – это то единственное, чего я мог лишить тебя, пока ты не стала всецело моей.
– Я не стану твоей. Можешь зарубить себе это на носу, если пожелаешь!
Эмир многозначительно ведёт бровью. Повисает молчание. Только позже до меня доходит, что иностранцы вряд ли смогут понять значение данных слов. Тем и лучше. У меня для него имеется немало подобных фразочек.
– Станешь, если я этого захочу! Вопрос в том, захочу ли? – тем не менее отвечает он с явной угрозой.
– Ага, после дождичка в четверг и стану, – издеваюсь я, вставая в закрытую позу на всякий случай. – Зачем ты пришёл сюда? Скатертью дорога, Эмир.
– Я пришёл сюда сказать, чтобы ты надела купальник.
– И всё? – цыкнув языком, я закатываю глаза. – А в дверь войти нельзя было, чтобы сказать то же самое?
Он снова разваливается на моей постели. Устраивается основательно: подушку подкладывает под голову, заводит руку за неё и сгибает одну ногу в колене. Только смотрит он на меня теперь по-другому. Уже не так, будто перед собой видит бесполое существо, а, скорее, наоборот. Словно я для него кусок мяса.
– Я пришёл не только сказать, но и посмотреть на то, как ты будешь это делать, – этот змей-искуситель раздевает меня глазами, ставит незримые отметины на губах, на теле. Как? Как у него это выходит? – Ну же, смелее, Диана. Обещаю, к твоему телу прикоснётся только мой взгляд.
10. Выбор сделан
"Прикоснётся только взгляд".
Это меня и пугает больше всего. Одна только фраза нагоняет страх и отвращение.
Нет, не сам факт его искушённого желания поглазеть на мои прелести.