Муж. Любовник. Чужой. Часть 2

Дорогова Виктория

– Где сумка? – Диана включила в салоне свет и осмотрелась, на соседнем сидении сумки не было, на заднем диване тоже. – А там все ключи! Прелестно, – сказала Диана, сдавая назад. – И Олег, не известно, когда вернётся домой.

Она решила вернуться на работу дорогой, которой только что ехала. Во-первых, видеть дорогу ей до сих пор мешали слёзы и дождь. А во-вторых, водительские права и документы на машину тоже лежали в сумке, так что встреча с работниками автоинспекции была нежелательной. Доехав без приключений, Диана с помощью электроники припарковала джип прежнее место.

– Это ещё

умудриться надо. Всё на работе забыть после того, как тебя выгнали к чёртовой бабушке на хрен. Но до чего холодно! – Одетая в лёгкий медицинский костюм и рабочие сабо, поёживаясь, Диана выпрыгнула с водительского сидения собственного огромного джипа и всмотрелась в тёмные окна под слепой вывеской на первом этаже жилого высотного здания. – Свет, смотрю, до сих пор им не дали. И хорошо.

Глава 2

Опросив прохожего возле машины Дианы, полицейский скрылся в соседний подъезд. Диана ещё постояла, но снова пошёл дождь, она замёрзла и вернулась в помещение. В холле не было даже Софьи за стойкой. Людские голоса раздавались то из кабинетов, то из подсобки. В вестибюль никто не выглядывал. Диана села на диван и попыталась подумать о произошедшем, но сосредоточиться не получалось.

В сумке ожил телефон. Звонил Олег. Диана тронула экран, заставка не сдвинулась, пришлось потереть посильнее. Мимо Дианы пронесли носилки с накрытым чёрной плёнкой телом. Провожая невидящим взглядом покойника, Диана машинально продолжала терзать экран, и, устав тереть, в сердцах произнесла:

– Кто бы только знал, как ты меня, достал, блин, собака!

Экран ожил мигом раньше, чем Диана договорила, и она поспешила приложить телефон к уху.

– Кто собака? – не понял Олег.

– Олежек, я не тебе, – ответила Диана, подумав, что Олег, наверняка, уже в курсе случившегося.

– Ты где? – спросил муж. – Дома?

– Пока нет, но скорёхонько буду, – ответила Диана, удивляясь, почему Олег спрашивает, ведь знает наверняка, что Диана в это время должна быть на работе. И зачем он вообще позвонил? Если расспросы продолжатся, значит, он в курсе убийства Егора. Почему ей подумалось об убийстве, Диана осознать не успела, так как Олег сухо сказал и отключился:

– Я задержусь допоздна сегодня. Сотовый выключаю. Ты меня не теряй, хорошо?

Молча кивнув, Диана убрала мобильный. Почему Олег иногда сообщал ей, что задерживается, Диана не знала. С тех пор, как много лет назад она узнала, что муж изменяет, он стал ей безразличен. Но ей приходилось играть роль счастливой жены все годы, понимая, что ждёт её в противном случае. Слишком хорошо она помнила, как на заре супружества Олег возил её в монастырскую келью первой жены.

Диана вдруг поняла, что всегда жила чужой жизнью. Сначала слушала маму, потом полагалась на Олега, потом заботилась о сыне, потом полюбила Дмитрия. Мамы давно нет, Олег относится к ней, как к выгодному вложению. Сын мужает. А Дмитрий… Опять она о нём думает!

– Это когда-нибудь кончится? – в сердцах бросила Диана.

– Кончится, гражданка Агеева. Скоро и кончится, – проговорил Иванов, выходя в вестибюль. – Прошу вас, пройдёмте за мной.

– Куда? – Диана не двинулась с места. По тому, как

официально Иванов проговорил это «пройдёмте», она его вспомнила. Точнее не его самого, а манеру допроса. В весеннем деле, не смотря на шок от произошедшего, ей сразу подумалось, что этот следователь её подозревает. Как показало дальнейшее, она оказалась права.

– На место происшествия, конечно, – Иванов указал на подсобку.

Диана встала:

– Так Егора Яковлевича всё же убили?

– Из чего вы делаете такой вывод? – строго спросил Иванов.

– Из чего, из чего? Из того, что вы ещё здесь, – проворчала Диана. – И мы тоже.

– Вынужден вас разочаровать, – Иванов пропустил её внутрь подсобки. – Убит гражданин Ахременко или сам умер, станет известно только по вскрытию.

Хотя тело в подсобке уже не лежало, почему-то не верилось, что пару часов назад за этим столом кто-то мирно чаёвничал. Большую часть столешницы занимали бумаги. Иванов сложил все в аккуратную стопку и приготовил чистый лист:

– Где вы обнаружили тело?

Диана осмотрелась и указала на диван:

– Спасибо, что труп в этот раз убрали. Хотя в данном случае всё было не так страшно.

– Почему? – спросил Иванов. – Разве случившееся не стало для вас неожиданностью?

– Смерть Егора Яковлевича? – спросила Диана и только потом осознала, что выдаёт глупости одну за другой. – Конечно же стала. Просто сначала я его потормошила, как следует, пытаясь сумку свою достать и только потом поняла, что он умер.

Иванов кашлянул:

– Расскажите, что вы делали с двух часов дня до половины четвёртого? И как можно подробнее.

– Так сразу и не вспомнить, – Диана замешкалась, подумав, что говорить, ведь никто не подтвердит, что она покидала клинику.

– А я вам подскажу, – предложил Иванов. – Вы с коллегами пили чай до четырнадцати двадцати. Не вспомните, кто именно что ел и пил?

– Егор Яковлевич в одиночку торт съел, – недовольно сказала Диана, так и не решив пока для себя, признаваться ли в том, что уезжала.

– Неужели? – усомнился следователь. – С чего вы так хорошо это запомнили?

– Такое, уважаемый, не забывается.

– Но всё-таки?

– Все пили чай, Егор Яковлевич – кофе, – Диана заметила, что Иванов за ней не записывает, но уточнять, почему, не стала.

– После чаепития что вы делали? – Иванов не спускал с неё глаз.

– Много чего, – Диана замолчала.

– А именно? Судя по показаниям свидетелей, все разошлись, а вы с потерпевшим остались здесь наедине, где вас и обнаружили с ним уже позже, – Иванов заглянул в документы. – В пятнадцать тридцать. Так что, Диана Сергеевна?

– В смысле что?

– Что произошло между вами такого, что Егор Яковлевич найден здесь мёртвым, а вы, судя по всему, намеревались незаметно уйти?

– А кто вам мог сказать, что я намеревалась уйти незаметно? – Диана возмутилась.

– Просто предположил, – сказал Иванов. – Так я угадал?

Диана удивилась, как легко Иванов её подловил, и решилась сказать правду:

– Ну да, намеревалась… Но ничего такого между мной и покойным здесь не происходило. Меня здесь, если хотите, вообще не было. С четырнадцати двадцати до пятнадцати тридцати.