Мужчина без чести
Шрифт:
– Я говорила, что и до рассвета, и после, помнишь? – она мягче улыбается. Садится рядом с ним, с нежностью глядя в глаза. Не та эта реакция, которой он ожидал. Ненормальная. Вчера ночью она… услышала? Или посчитала бредом.
– Ты знаешь?..
– Знаю. Ты мне рассказал.
– И ты… молчишь?
Его слова она понимает по-своему. Кусает губы, отводит глаза, уничтожая в них отчаянье. Чувство вины – её вины – наполняет комнату.
– Эдвард, извини, конечно я… я не молчу… просто я не знаю, можно ли
Так торопится его убедить, уверить, что ей не все равно… а в карих глазах снова слезы, как днем. И снова те, из-за которых он был готов попасться тени, лишь бы не видеть.
– Нет! – восклицает слишком громко. Пугает её.
Непонимающе глядя на него, Белла поспешно вытирает соленую влагу кончиками пальцев.
– Не плачь, - умоляюще просит мужчина, не зная, что делать с прорвавшимся наружу отчаяньем, - не надо…
– Ладно, - Белла легко соглашается. Последнее время она на все легко соглашается, что бы он не попросил. Кроме одного…
– Звонила твоя мама, - словно бы чувствуя тему, к которой они подбираются и желая оттянуть её, а может быть, отвлекая от очередной истерики после пришедших воспоминаний, сообщает Белла.
Изображать удивление Эдварду не нужно. Оно очевидно.
– Эсми?
– Да. В среду вечеринка в честь дня рождения Эммета… она хотела, чтобы мы поучаствовали.
Задохнувшись от неожиданности просьбы, Эдвард едва не давится словами, никак не жаждущими дрожащим голосом произноситься:
– Нет…
Одна лишь мысль, одно лишь мягкое представление о том, что бы провести вечер в кругу людей незнакомых, да ещё и мужчин, да ещё и на глазах у семьи… это будет последней каплей. Он лишится рассудка ещё до первого тоста – на пороге.
– Эдвард…
– Нет! Нет и нет! Я не пойду, я не буду… - он пытается прекратить очередную волну паники, но это заранее обречено на провал. Недоступно ему.
– Я отказала, отказала, - поспешно договаривает миссис Каллен, сжав его ладонь, - нас там не ждут. Нас там не будет.
Дрожь малость унимается. Ужас малость утихает.
– Не ждут?..
– Нет. Ты в очередной командировке, а у меня заказ на большой праздник… нам никак не успеть.
Невиданное облегчение волной разливается по телу. Растворяясь, силуэты толпы людей, силуэты других мужчин, которых не хочется видеть и знать, с которыми не хочется находиться на расстоянии километра, силуэты испуганных матери и отца, перекошенного от боли лица брата – все уходит. Не будет этого. Не будет.
– Насколько ты здесь? – от проснувшегося успокоения после недавних слов Эдвард собирает по крупицам силы и произносит те слова, которые волнуют больше иных. Достаточно повседневно произносит. Достаточно спокойно.
– В каком смысле? – карие омуты мутнеют, теряясь
– Ты надолго со мной?
Белла делает глубокий вдох. Поджав губы, выпрямившись и покрепче перехватив его ладонь, явно готовится что-то сказать. Важное. Нужное. Волнуется, к гадалке не ходи.
– Я с тобой до конца, - с максимальной честностью, на какую способна, с максимальным доверием, какое хочет дать, отвечает она.
– Но ты помнишь про..?
– Я все помню.
– И то, что я теперь… не тот? – как же жжется это слово!
– И это.
– Не пожалеешь? – он прикусывает язык. Опасная фраза может вернуть ей трезвый рассудок.
– Нет, - но Белла так уверено отвечает ему, что исчезают малейшие сомнения, - я пожалею, если уйду.
Пара секунд тишины и пара ласковых прикосновений. Большей признательности, большей благодарности и большей концентрации того чувства, какое обычно испытывает к жене, Эдвард и представить не может. На мгновенье ему кажется, что все налаживается. Камень упал с плеч, крест отвязали…
Но не все так просто. Все в принципе не бывает просто.
– Эдвард, я хочу, чтобы ты знал, - набравшись смелости после небольшого перерыва, привлекает его внимание Белла. Ту ладонь, что держит в своей, пододвигает чуть влево и чуть вверх. Прикладывает к халату. К животу.
Он вздрагивает, но отдернуть руку не пытается. Не посмеет.
– Если остаюсь я, остается и Он. Мы вместе остаемся.
То, как за секунду рушится выстроенная картинка благополучия, пригибает к земле от боли. Эдвард душит всхлип, но пары слезинок остановить не может.
Нечестно. Нельзя. Невозможно.
– Это тот выбор, что ты просил меня сделать, - продолжает девушка. Тем же тоном, тем же ровным голосом, но с надеждой. Она не скроет свою надежду на него – пока ещё живую, - я выбрала. Я не хочу уходить, потому что люблю тебя. Но останусь только в том случае, до конца останусь, Эдвард, если ты примешь нас обоих. Нас двоих.
И, завершив речь и вздернув голову, замолкает. Не пускает в глаза ничего. Не позволяет ничему исказить лицо. Хватит на сегодня.
Белла ждет.
Ждет ответа.
Но несмотря на напускную непоколебимость, несмотря на сталь уверенности, всей душой молится на один – это почти волнами исходит от худенького тела, уже, черт подери, вместившего в себя вторую жизнь. Тот, который прозвучит так:
«Я согласен».
Однако на губах у Эдварда вертится совсем другая фраза…
С нетерпением жду ваших комментариев.
Комментарий к Глава 5
Я приняла к сведению комментарии, в которых говорилось, что Эдвард уж очень сильно страдает в этой истории. Но давайте не будем забывать, что, во-первых, он пережил крайнюю по жестокости форму насилия, а во-вторых, только-только начал