Мужчина в полный рост (A Man in Full)
Шрифт:
— Джил!
Он даже не знал, что ужаснее — что Карлу могут причинить боль или что сама сцена отвратительна до безобразия. И все это слышат соседи за стеной! Да разве их «Мала шалю!» сравнится с визгом Джил!
Конрад двинулся к Карлу, желая взять его на руки, но тут мальчик выпустил покрывало и поехал по полу за тянувшей его матерью. Та схватила Карла за обе руки и повернулась к мужу, уставившись на него таким ненавидящим взглядом, что Конраду стало не по себе.
— Джил, Джил… Я уже двадцать три года как Джил! — выпалила она. — Должен же кто-то научить ребенка послушанию!
Карл некоторое
Джил заверещала:
— Прекрати! Не пойдешь сам — отволоку! А ну, марш в свою комнату!
Держа Карла за руки, Джил затолкала его в соседнюю комнату. И с силой захлопнула дверь прямо у себя за спиной. Что, однако, ничуть не заглушило тираду, которой она тут же разразилась.
Конрад стоял, бессмысленно уставившись на сдернутое с кровати покрывало. Лицо у него пылало.
Из-за двери в соседнюю комнату доносилось:
— Ты меня понял? Ты… меня… понял?
Не зная, что делать, Конрад вернулся в гостиную. Миссис Оти сидела на складном стуле. На коленях у нее была Кристи; миссис Оти обнимала ее, будто бы защищая. По выражению лица Кристи было ясно, что торжество ее окончательно. Из детской все доносились вопли Джил, поучающей сына.
Миссис Оти посмотрела на Конрада с улыбкой, в которой ему всегда виделось снисхождение. Особенно сейчас.
— Джил говорит, ты подал заявление о приеме на работу? Где-то в Окленде?
Вопрос был задан только ради того, чтобы демонстративно перевести разговор на другую тему после его неудачной попытки справиться с ролью строгого родителя — по крайней мере, так показалось Конраду.
— Да, подал, — ответил Конрад.
— Кажется, она говорила что-то про работу в офисе…
— Вроде того. В «Контемпо Тайм». — Конрад принялся рассказывать про бюро, нанимавшее сотрудников.
Внезапно миссис Оти отвела взгляд от его лица и уставилась на руки:
— Надо же! А я раньше и не замечала! Кольцо-то хоть снимается?
Конрад поднес ладонь поближе, якобы рассматривая обручальное кольцо. Хотя и без этого знал, что ответит.
— Никогда не пробовал, — сказал он.
— Конрад, у тебя же огромные руки… а плечи какие… Просто не верится!
Мужское тщеславие таково, что Конрад принял ее слова за комплимент. Он растопырил пальцы на обеих ладонях — руки показались еще больше. Конрад подумал, что, может быть, четырехлетняя дочка тоже восхитится силой своего папы. И стал рассказывать, какой тяжелой была работа в морозильной камере «Крокер Глобал Фудз».
— Понятно, — сказала миссис Оти. — Надеюсь, у тебя есть рубашка с длинным рукавом? Или приличный пиджак?
— С длинным рукавом?
— Ну да. Если пригласят на собеседование, надень рубашку с длинным рукавом. И постарайся не класть руки на стол.
Конрада как кипятком ошпарило. Миссис Оти отнюдь не восхищалась его гордостью — сильными руками. Для нее они были клеймом, обрекавшим на вечный физический труд. По крайней мере, на тот период, когда у него случается хоть какая-то работа и он выбывает на время из армии хронических неудачников.
Онемевший Конрад опустил свои оскорбительного вида конечности. Он посмотрел на
— Спасибо за совет. — Конрад едва сдержался, чтобы не высказать теще все, что он о ней думает.
А через коридор, в детской, его жена, успешно справляясь с ролью отца, призывающего пятилетнего сына к послушанию, не считала нужным сдерживаться.
ГЛАВА 8. Такой расклад
«Ну, старина Уэс, — бурчал себе под нос Роджер Белл, — надеюсь, это не какой-нибудь пустяк».
Мрачный Роджер с недовольным видом плюхнулся на белый твидовый диван в гостиной мэра; он уже мысленно прикидывал, как его внезапный уход скажется на отношениях с Гертландом Фуллером. Фуллер, президент одной из крупнейших страховых компаний на Юге — белый президент белой компании — готов был перечислить на счет «Ринджер Флизом энд Тик» миллион четыреста за то, чтобы Роджер Белый подготовил все необходимое для изменения статуса компании, которая находилась в собственности держателей страховых полисов и которую предполагалось сделать акционерной. Сказать, что Фуллер — клиент номер один, значило ничего не сказать. К тому же это — отличная возможность продемонстрировать всем коллегам в «Ринджер Флизом энд Тик», что к нему, Роджеру, идея расовых барьеров не применима. Когда Уэс позвонил и попросил приехать, Роджер как раз беседовал с Фуллером. Так зачем же он сорвался? К чему такая спешка, к чему вся эта невнятица насчет какого-то там «срочного дела», которую он впаривал Фуллеру? Роджер сидел, утопая в мягком диване Уэса Джордана, разглядывал эбонитовые стены гостиной и начинал закипать от злости. На себя — за то, что примчался по первому зову; на Уэса — за то, что тот обладает харизмой и умеет подчинить других.
Правда, томиться в приемной с мисс Бизли и полицейским-верзилой все же не пришлось — Глэдис Цезарь уже ожидала его. Она сразу провела Роджера в гостиную мэра.
— Поди ж ты, — буркнул он себе под нос, размышляя над подобным свидетельством своего статуса «очень важной персоны».
От нечего делать Роджер принялся разглядывать гостиную. На дальней стене висели йорубские церемониальные мечи из слоновой кости; сейчас их стало раза в два больше.
— Прямо йорубский арсенал, — удивился Роджер. — Что же это такое?
Очевидно, он задал вопрос вслух, потому что вдруг услышал:
— А знаешь что?
Из своего рабочего кабинета появился Уэс Джордан — ослепительная улыбка, рубашка без пиджака и «Взорвавшаяся пицца». — А знаешь что?
Роджеру показалось, что Уэс говорит на манер уличных парней. И он начал:
— Мне вот стало интересно: что та…
Но Уэс перебил его на полуслове:
— Роджер, у меня для тебя кое-что есть… Да, кое-что есть… Кое-что есть… — Уэс придвинул стул и опустился на него, подавшись всем телом вперед и положив руки па колени. — Угадай, кто сидел на этом диване? И часа еще не прошло.