Мужики что надо

Колин Александр Зиновьевич

Нет, этого Семен тоже делать не хотел. Бежать? Без "бабок"? Ха-ха!

"Черт. Ну почему так хочется курить?"

Негромкий стук в дверь заставил Семена подпрыгнуть. Это не Генка - тот должен был стучать, как условились. Они!

Первой мыслью было бежать по пожарной лестнице, которая находилась как раз за окном, затем, воспользовавшись люком другого подъезда, спуститься вниз и...

"А если Генка забыл условный стук?
– мелькнуло в голове у Семена.
– А может, это соседбомж? Вдруг у него найдется папироска?"

Стук повторился.

Семен решился, он

поднялся и подошел к двери.

– Кто там?
– еле слышно пролепетал он, потом повторил вопрос немного громче.

– Эй, мужик, - проговорил кто-то хриплым голосом.
– У тя нет чего выпить?

В голосе неизвестного чувствовалась мольба.

Семену представился этакий заскорузлый мужичонка в ватнике и зимней шапке, который ходит так всегда, независимо от времени года.

– Есть, - сознался Семен, но немедленно задал встречный вопрос: - А у тебя курить есть?

– Найдется, - проговорил мужик все тем же хриплым голосом и добавил: "Беломором" вот разжился.

Тем самым "договор о намерениях" мог считаться заключенным на словах. Оставалось открыть дверь.

Немного помедлив, Сеня произнес:

– Сейчас открою.

Щелкнул замок, и не успел Семен взяться за ручку, как дверь сама распахнулась и вместо заскорузлого мужика в прихожую вошли, нет, ворвались...

Они!

* * *

– Какие люди, да без охраны! Какие люди!
– услышал Вася знакомый голос, когда он и его спутники вышли из арки, ведущей во двор дома, в котором жила подружка официанта-гонщика Гены Соболева.

Капитан чуть отвлекся, обдумывая план дальнейших действий, и до него как-то не сразу дошло, что рядом с "Мерседесом" Блохина припарковалась хорошо знакомая синяя "семерка", возле которой стояли два странноватого вида человека: один из них был толще Коновалова и Копайгоры, вместе взятых, а второй, наоборот, - настолько худ, что его милицейская форма казалась снятой с чужого плеча. Из-под козырька фуражки, которая все время сползала, виднелась физиономия зайца из мультсериала "Ну, погоди!".

"Вот черт!
– подумал Вася.
– Только этих идиотов здесь и не хватало".

– Подойдите вон к той машине, ребята, - скомандовал милиционер-толстяк, показывая дулом своего "ПМ" на длинный серый корпус "Мерседеса".

Оторопевшие спутники Коновалова молча повиновались.

– Упритесь руками в крышу и широко расставьте ноги, - крикнул толстяк и добавил, обращаясь лично к Коновалову: - А тебя, гад, что, все это не касается?

Заяц наскоро обыскал арестованных и велел им повернуться и вытянуть руки. Те вновь повиновались. Тут напарник толстяка столкнулся с некоторой проблемой: арестованных было двое, а наручники - одни. Возникла необходимость принимать решение, а делал это обычно старший и по возрасту и по званию. На него-то и посмотрел тщедушный коллега - младший лейтенант Олег Кожевенков по кличке Толстый или - чаще - Заяц.

Однако тому было явно не до него.

– Наконец-то ты вляпался, Коновалов!
– гнусно улыбаясь во всю ширину своей круглой физиономии, сказал старлей Федор Нилов по прозвищу Тощий.

– Какого хрена, ребята?
– с легкой укоризной в голосе проговорил Василий, обращаясь к бывшим своим коллегам из "родного"

Центрального райотдела.
– Вы что, обиделись на меня за прошлый раз? Ну, так я ничего лично против вас не имел тогда, так уж получилось...

– Ты только послушай, Олег, - повернулся к другу Тощий, - какой симпатяга этот господин Коновалов, этот чертов народный заступник!
– И затем, обращаясь к Васе, добавил: - Ты устроил драку в кафе "Звездное", угнал машину, размахивал перед носом у её владельца фальшивым удостоверением работника милиции...
– Толстяк сделал паузу, но только на секунду, а затем продолжил, как в старину говорили, вычитывать вору вины: - Ты избил несколько человек, грязно ругался, угрожал расправой порядочным людям! И ты уверен, что тебе это сойдет с рук? Ты и твой друг - народные герои, да? Вам все можно, да? Подними руки, сволочь!

В интерпретации Нилова некоторые из деяний, совершенных в тот вечер его бывшим коллегой, выглядели несколько преувеличенно, но вообще-то являлись абсолютной правдой. Взять, к примеру, удостоверение. Свою собственную "корочку" Васе пришлось сдать в процессе разбирательств по апрельскому делу. Однако Омар, у которого как раз имелся под рукой нужный человечек, сварганил себе и другу две новые ксивы. Вася был "повышен" в звании до майора, а скромный Хафизов превратился в старшего лейтенанта Александра Аязова, на имя которого у Маркиза даже имелся паспорт...

Выслушав обвинительную речь Нилова, лжемайор не рухнул на колени и не залился горючими слезами раскаяния. Он даже не поднял руки.

Старлей Нилов повторил приказание уже более нервно. Результат оказался тем же.

– Подними руки, гад!
– неожиданно высоко взвизгнул Тощий - Ну хорошо, хорошо, - сдался Коновалов.
– Только можно я подниму одну?
– Не дожидаясь ответа, он поднял правую руку и тут же с сомнением спросил: - Может, лучше другую? Так лучше?

Пока Вася таким образом занимался гимнастикой, полы его пиджака распахнулись, и...

– Ты вооружен!
– торжествующе воскликнул Нилов и, резко повернув голову к поглощенному проблемой нехватки наручников коллеге, приказал: - Возьми у него пистолет.

Говорят: дружба дружбой, а служба службой Нилов и Кожевенков были друзьями и служили вместе.

Тем не менее слова, сказанные товарищем, Зайцу страшно не понравились. Дело в том, что оба они уже однажды арестовывали Коновалова, и для Олега эта попытка кончилась сотрясением мозга. Впрочем, для Нилова последствия оказались ещё более неприятными... Однако ему, видимо, этого показалось мало, и Федя горел желанием отомстить.

Холодея от ужаса, Заяц представил летящий ему в лицо огромный, величиной едва ли не с его, Олега, голову, кулак Коновалова. У младшего лейтенанта затряслись колени и неприятно заныло в низу живота, но, собравшись с силами, он пробормотал:

– Подожди, Федь, я должен тут разобраться с наручниками, и потом, м-м-м, почему бы тебе самому не забрать у него оружие?

– Делай, что я тебе говорю!
– заорал напарник - Или я тебя самого сейчас пристрелю, урод несчастный!

Кожевенков поперхнулся от обиды, ему жутко захотелось удрать куда-нибудь подальше отсюда, только бы не видеть ни этого проклятого грубияна Коновалова, ни вконец озверевшего друга.