Мужская работа

Казаков Дмитрий Львович

— На самом деле я знаю, — неожиданно подал голос Янельм, сидевший, как обычно, отдельно от всех, в одиночестве.

— Откуда? — Макс посмотрел на него недоверчиво.

— Слышал разговор командиров, — и Янельм выразительно пошевелил почти кроличьими ушами — да, слух у юри-юри, если судить по этим локаторам, должен быть куда лучше нашего. — Мы — карательная бригада, будем нападать на селения и жечь их. Отвлечем бриан, заставим их распылить силы… Мило, но война — это такая засада. Понятно, что мы не одни такие, что в разные

стороны посланы сразу несколько групп.

Меня словно под ложечку ударили.

Жечь селения? Но нет, только не это…

Я согласен воевать с мужчинами, у которых в руках оружие, как и у меня, но не готов стрелять в женщин, стариков и детей, вести себя как озверевший эсэсовец на оккупированной территории!

Мои соратники о чем-то болтали, но я уже не слушал.

Рука моя словно сама скользнула в тот кармашек, где хранилась упаковка розовых таблеток. Я сделал все механически, и только ощутив во рту вкус расслабона, понял, что все-таки сломался.

* * *

Сухпаи, как выяснилось на том же привале, нам выдали не обычные, а усиленные. Вскрыв свой, я помимо обычного набора обнаружил увесистый ломоть — на ощупь мяса — в той же упаковке из фольги.

— Открой — будет сюрприз, — посоветовал Янельм.

Я осторожно потянул за ленточку, фольга с хрустом разошлась, и ломоть на моей ладони начал разогреваться. Я торопливо положил его на рюкзак, кусок мяса раздулся и оказался горячим стейком будто только со сковородки; запах потек такой, что я невольно облизнулся.

— До чего техника дошла, ха-ха, — и Макс принялся шарить в своем сухпае, отыскивая такую же штуку.

Я откусил небольшой кусочек, горячее, перченое, сочное мясо коснулось языка. Тут же откусил второй, и принялся жевать, ощущая как уходит изо рта вкус расслабона, а в тело возвращаются силы.

Нет, никогда больше этой дряни!

— Хр, — сказали у меня под боком, и я поглядел туда, уже зная, кого увижу.

Котик сидел на траве, подергивая круглыми антеннами ушей, и в черных его глазах мерцали золотые искры.

— Ты-то зачем за нами увязался? — спросил я. — Сидел бы на линкоре, дурень!

Зверек посмотрел на меня оскорбленно, а затем перевел взгляд на мясо — сам ты дурень, и грубые слова я тебе прощу, если поделишься со мной вон той очень вкусной штукой, и давай, не жмоться.

Пришлось делиться, и Котик радостно захрюкал.

Но я стейк дожевывал на ходу, поскольку Лиргана подняла нас и погнала дальше.

— Не ходи с нами! — сказал я Котику. — Возвращайся! Там опасно!

Но он независимо дернул шкурой на спине и сделал вид, что мои слова относятся не к нему и что вообще он ничего не слышал.

Не прошли мы и сотни метров, как один из бойцов-вилидаро запнулся и свалился в мелкую черную лужу. Подняться ему помогли, но он тут же начал дергаться, извиваться и кричать «чешется, жжется!». В мгновение содрали с него

снаряжение и одежду, чтобы обнаружить — по телу у него ползают длинные белые черви, оставляя канавки в серо-фиолетовой коже.

Увидев сочащуюся из них кровь, я понял, что стейк готовится покинуть мой организм.

— Спреем его! — велела центурион, и орущего бойца торопливо опрыскали.

Черви попадали с него точно сухие листья с дерева, но какие-то, видимо, уже залезли внутрь. Вилидаро затих, но одеться не успел, схватился за грудь, содрогнулся несколько раз и умер.

— Да, это вам не парк с лавочками и не подмосковный лес, — пробормотал Макс.

Черные лужи мы с этого момента обходили, и начали шарахаться от каждой твари, даже самой мелкой. Но через пару часов из джунглей вылетело нечто полосатое, стремительное, и ударом лапы повалило наземь одну из девчонок из подчиненных десятника-игвы, та даже взвизгнуть не успела.

— Не стрелять! — закричал Йухиро. — В стороны!

Да, если сейчас поднять стрельбу, то мы и друг друга положим, да еще и себя выдадим — пальбу далеко слышно, и бриан могут быть рядом.

Тварь взревела, задрав к небу острую морду, на которой почти не видны были щели глаз. Мы поспешно шарахнулись от нее, и хищник, напоминавший помесь свиньи с крокодилом, перегрыз жертве шею и с хрустом, словно орех, раздавил в челюстях шлем.

Удача, что на месте этой девки не оказался я!

Мы дважды натыкались на агрегаты вроде первого, покрытые растениями, частью ушедшие в землю. Они напоминали заброшенные буровые платформы или ракетные установки, и веяло от них такой древностью, что вспоминались греческие пирамиды и Стоунхендж.

Интересно, это создали «дикари» бриан, или до них на этой планете кто-то жил?

Новый привал Лиргана объявила, когда мы начали шататься от усталости. Расположились мы на поляне у ручья с водой удивительно чистой и прозрачной, но обеззараживающие таблетки все равно пошли в ход.

Береженого и Гегемон бережет.

Я отправился в кустики, и некоторое время провел в уединении, а когда пошел обратно, то наткнулся на центуриона.

— Гуляешь? — спросила она, разглядывая меня почти такими же узкими и хищными глазами, как у напавшего на нас свинокрокодила.

— Ну да… — ответил я.

— Снимай штаны, — велела она.

— Нет, — ответил я не задумываясь.

Да, Юнессе я не смог отказать, но она же мне безумно нравится, и я ей небезразличен… Эта же удовлетворит свою похоть, использует меня как секс-игрушку, которой сама была когда-то, плюнет в рожу и уйдет…

Наверняка она мстит мужикам за унижения, как Диль… только иным способом.

— Что? — Лиргана, похоже, не поверила собственным ушам.

— Нет. Все, хватит, — буркнул я. — Да, ты командир, но с тобой совокупляться, — последнее слово я выделил, добавил презрения, — я больше не буду.