Мужская работа
Шрифт:
— Э… спасибо, а сам? — сказал я, сглатывая слюну.
Дю-Жхе умел не только рассказывать байки о древних временах или охотиться, он еще невероятно хорошо готовил.
— Уже слопал, ха-ха, — ответил Макс. — Не знаю, из кого это сделано, и знать не хочу.
Я вонзил зубы в мясо, и сок потек у меня по подбородку, а желудок отозвался радостным кваканьем — вкус напоминал баранину, но был куда более нежным, а еще в нем мелькали странные травянистые нотки, я словно в одно и то же время потреблял и мясо, и гарнир.
— Егор, твоя
Вот он тоже не изменил ко мне отношения — я боец, он мой десятник и отдает приказы, а еще я, похоже, неведомо почему отношусь к числу «чистых душ», которые заслуживают особого отношения.
— Хорошо, иду, — я торопливо запихал в себя остатки мяса и вскочил на ноги.
Напарником моим оказалась Юнесса, и это меня, честно скажу, не обрадовало. Понятно, что Равуда и так меня ненавидит и готов убить, но зачем давать ему лишний повод — а то, что мы ушли в лес вместе, от его взгляда наверняка не укрылось.
Мы сменили Крыску и Янельма под раскидистым деревом, чьи ветки опускались до земли — отличное убежище, откуда просматривалась длинное изогнутое болото, покрытое изумрудной травой; всякий, кто захочет приблизиться к нам с юга или запада, должен будет пересечь его, а мы чужака непременно заметим.
Я вытащил из кармана на поясе маскировочную сетку — давно хотел разобраться с этим предметом снаряжения, понять, как она работает, и может быть починить свою, только времени не было. Просидим мы на месте еще часа четыре, до темноты, чтобы ночью, со свежими силами, попытаться отыскать дырочку в брианских боевых порядках.
Вот и займусь.
— Егор… — сказала Юнесса.
Болтать нам вроде как нельзя, да и ремонтом заниматься тоже, но кто будет соблюдать устав в такой ситуации?
— Да? — спросил я, не поднимая головы: ага, вот активатор, он же — управляющий узел, от него должны отходить контакты, и если с ними что-то не так, то это я в состоянии заметить и исправить.
— Ты же помнишь, что обещал, обещал? — требовательно спросила она.
Я кивнул.
— И что? — она была уже рядом, заглядывала мне в глаза, гладила по спине, и готова была запрыгнуть на колени.
Мне ужасно захотелось расслабона, я осознал, что у меня пересохло во рту, заныли суставы, в теле возникло ощущение нехватки таких приятных лиловых таблеточек, несущих радость и покой.
— А что я могу сделать? — спросил я, и наконец посмотрел на нее.
Ошеломительно красива даже сейчас, когда все мы потные, грязные и вымотанные — волосы блестят, фигуру не в силах скрыть никакая бронезащита, так и хочется выколупнуть девушку-занга изо всех этих облачений, чтобы снова увидеть ее роскошное тело, прикоснуться к нему руками, губами, языком.
Но нет, это наркотик не хуже расслабона!
И хотя бы сейчас, на краю смерти, я должен остаться верным Юле!
— То есть… ты отказываешься? Ага? — Юнесса растерянно моргала синими-синими глазами, и на лице ее было
— Нет, — сердито буркнул я. — Чтоб я сдох! Но он десятник теперь! Что я могу? Атаковать командира во время боя?
— Ты не мужик! — она отстранилась, убрала руку. — Деланный пальцем! Размазня! Трус! Сунул в меня свой вонючий хер, а теперь в кусты?
Я скрипел зубами и молчал, я помнил, что в кармане у меня черно-белая плюшевая игрушка, которую я некогда подарил жене, а потом мне ее дала с собой дочь, чтобы мне не было скучно далеко от дома. В этот момент через доверенную нам зону могла проскакать армия Чингисхана верхом на боевых мамонтах — мы бы ничего не заметили.
— Ты не мужчина, мужчина! — прорычала Юнесса, и тут уж я не выдержал.
— Зато ты женщина! Готовая дать любому, кто только руку к тебе протянет! Выпрыгнуть из одежки и забраться в любую койку!
Рот ее приоткрылся, я увидел ряд белых зубов, и осекся, проклял себя за горячность — как всегда, не сдержался, вот черт.
— Я не отказываюсь от своих слов, — торопливо начал я. — И я все сделаю, только… Если будет возможность. Пока ее нет совсем. Скорее всего мы все просто тут погибнем.
Но Юнесса уже не слушала, она отвернулась, и до меня донеслись негромкие всхлипывания. На сердце стало мерзко-мерзко — да, по сути я был прав, но мог бы сдержаться, выждать, когда она спустит пар, и потом спокойно все объяснить без грубых слов.
Эх я придурок!
С места мы снялись перед закатом, когда джунгли затопила волна фиолетовых сумерек. К этому времени я разобрался со своей маскировочной сеткой, и даже опробовал ее в деле, так что Макс удивленно захлопал глазами и сообщил мне, что «Клево, вапще и мы им покажем».
Но в остальном все обстояло паршиво — соратники от меня шарахались, как от зачумленного, даже Крыска и Дю-Жхе, и мне постоянно приходилось бороться с собой, чтобы не полезть в карман за расслабоном, меня колотило, как в лихорадке, суставы просто выворачивало. Попытки снова активировать систему связи тиззгха, чтобы поговорить с Юлей и узнать, как там дела, ни к чему не приводили, только все сильнее болела голова.
Котик сгинул неведомо куда, и я надеялся, что он не погиб в зубах лесных тварей, а вернулся на линкор.
Я шел одним из последних, и усталость, вроде бы отступившая на привале, возвращалась с каждым шагом. Стволы и ветки сливались, джунгли казались непроницаемой лилово-серой стеной, за которой некто кричит и возится, порыкивает и чавкает, жужжит и стрекочет.
Изредка все это перекрывали далекие взрывы.
Опустилась тьма, и я перестал видеть хоть что-то, остались только звуки — шаги идущего впереди Йухиро, мое собственное тяжелое дыхание, жужжание кровососов. Потом мы неожиданно остановились — я не мог знать, что творится впереди, и поэтому нервничал все сильнее.