Мужская работа
Шрифт:
Коренастый тоже шагнул в нашу сторону, ноздри его раздулись, и он шумно понюхал воздух.
— И запах… Хмм…
Неужели кто-то из наших от страха обделался? Хотя все мы не мылись давно… Воняем точно стадо свиней и даже хуже — грязью, потом, кровью, гнилью, расслабоном и страхом.
Молодой бриан поднял автомат, нацелил его прямо на меня, затем повел в сторону Крыски. Если начнет стрелять, то собьет маскировку, а я не могу повернуть оружие, услышат мигом!
В папортниках слева от меня хрипло каркнуло, захлопали крылья, и вверх рвануло нечто
— Вот и звук, — сказал коренастый, откликавшийся на Пять Облаков. — Мигалица. Давай назад… И не верю я, что на этом участке леса есть кто-то из чужаков… Они глупы! Мы бы давно их поймали.
Когда он повернулся к нам спиной, у меня от сердца отлегло.
Бриан скрылись в зарослях, и мы поползли дальше — три метра, остановка на пять минут, еще четыре метра, новая остановка. Стена леса придвинулась, и вскоре я протиснулся между двумя последними папоротниками, и уперся физиономией в ботинки Крыски.
Причину остановки понял, когда сверху донесся гортанный возглас — очередной бриан сидел на невысокой ветке прямо по курсу, и чистил ножом какую-то штуку вроде яблока, спираль из кожуры болталась в воздухе. Его можно было свалить одним выстрелом, но на звук сбежались бы другие, и нам пришлось ждать.
Абориген с хрустом вгрызся в плод, в брюхе у меня голодно квакнуло.
На одном месте мы провели не менее получаса, затем бриан, непонятно что тут делавший, ушлепал в ту сторону, где прятались Пять Облаков и его молодой приятель. Мы сдвинулись с места, уклоняясь влево, к западу, и вскоре я, к своему ужасу, понял, что вижу ползущего перед Крыской Фула.
Его маскировочная сеть отрубилась, а идиот даже не заметил!
Окажись рядом кто из бриан — нам всем крышка!
Но открытый участок остался позади, вокруг сомкнулась непроходимая чаща. Передали по цепочке, что впереди чисто, и Лиргана разрешила подняться сначала на четвереньки, а потом и на ноги; маскировку отключили, экономя заряд батарей.
— Вырвались, — сказал я, помогая Крыске встать.
Каково пришлось ей с поврежденной рукой — мне не хотелось даже думать.
— Да-да… — она выглядела еще меньше, чем обычно, кожа на лице натянулась, под ней проступили кости, отчего сходство с человеком уменьшилось, и я впервые за долгое время вспомнил, что вокруг вовсе не уроженцы родной планеты.
Кроме одного, который как раз забубнил под нос песню Верки Сердючки… прибейте его уже кто-нибудь!
Куда мы идем, зачем, я не очень соображал, просто тащился вместе с остальными. Передвигал ногами, шарил взглядом по зарослям в надежде, что замечу врага раньше, чем он обнаружит меня.
Но даже в таком состоянии я понял, что местность кажется знакомой.
— Вот ботва… — только и протянул я, когда в зарослях мелькнул бурый осыпавшийся купол; чуть слева должна быть дыра в земле, куда я провалился несколько дней назад.
Мы вернулись в брошенный поселок, который покинули вчера.
— Ладно хоть теперь
Когда мы все вывернули запасы, выяснилось, что у нас по одному сухпаю на двоих — то ли изначально нам выдали не одинаковое количество, то ли некоторые жрали в два горла.
— Дю-Жхе, — центурион посмотрела на ферини. — Ты сможешь добыть что-нибудь?
Татуированное лицо его осталось непроницаемым, а голос прозвучал спокойно:
— Я могу попробовать. Но сейчас это слишком рискованно.
Ну да, когда все вокруг кишит врагами, не особенно походишь по лесу с охотничьим ружьишком.
— Ладно, может завтра все изменится, — Лиргана устало провела рукой по лицу. — Давай ужинать, что ли.
Мы разделили сухпай с Максом, и я жевал, не ощущая вкуса того, что лезло в горло. Усталость давила словно гора, мучила жажда, глаза закрывались, но я был рад, что протянул еще один день, еще на двадцать четыре часа приблизился к завершению контракта — а если меня пристрелят через минуту после того, как тот закончится, то я буду просто счастлив.
— Выспишься, — я не сразу понял, что говорит Лиргана, уставив три глаза на меня. — Потом займешься этим.
И она поставила на землю блок связи.
Глава 24
Спрей у нас давно закончился, поэтому комары жрали нас с остервенением. Забирались под броню, находили любую щелочку, чтобы только впиться в напоенную кровью плоть.
От голода подводило живот, от недосыпа джунгли казались плохо нарисованным на холсте задником в театре — дерни посильнее, и он уедет в сторону, откроет пыльные закутки или что-то иное. Время от времени на меня накатывали такие приступы слабости, что я думал — все, сейчас упаду и не встану.
Мы с Максом тащились по джунглям следом за Дю-Жхе, а он вел нас хитрым зигзагом. Мы надеялись раздобыть что-нибудь съедобное, а в рюкзаках еле слышно постукивали друг о друга пустые фляги — годной для питья воды рядом с заброшенным поселком не было.
Может быть поэтому жители оттуда и ушли?
— Отдохнем? — спросил Макс, когда мы перелезли через неведомо какой уже толстенный ствол, покрытый серым мхом.
Ферини кивнул, и я без сил опустился на землю, меня закачало от утомления, понесло в забытье.
— Слушай, ну так нельзя, ха-ха, — друг мой молчать не собирался. — Нужно спать!
Я открыл глаза.
— Чтобы Равуда меня прикончил? Дело швах.
— Я буду тебя охранять! — Макс выпятил тощую грудь, задрал вялый подбородок, но выглядело это не жалко, а искренне и трогательно. — Спать по очереди! Мы им покажем! Как сказал поэт Пушкин — Людмилой можешь ты не быть, но вот Русланом быть обязан!
К чему последняя фраза, я не понял, но решил не уточнять.
— Хорошая идея, — сказал Дю-Жхе. — Я присоединюсь. Не люблю кайтеритов.