Мужья на блюдечке
Шрифт:
Правя своим игозавром, Креззо вспоминал то незабываемое ощущение, когда его Сила, замораживавшая остальных претенденток на его руку и сердце, окутала девушку с головы до ног, прошлась сквозь каждую клеточку и вернулась к нему, окатив его лавиной восторга и эйфории. Часть той Силы осталась у девушки, разукрасив ее правую руку ледяным узором.
Найвен же вообще ликовал. В отличие от более холодного, рассудительного брата, ему нравились многие девушки. Но к выбору той самой, единственной, он относился более требовательно, чем Креззо. Красотой его было не удивить. Пылкостью и страстью — тоже. Многие красотки готовы были изобразить все эти чувства ради них. Ему же хотелось испытать те же чувства самому. Чтобы быстрее забилось сердце,
И такое чудо случилось — и Креззо, и его сила льда приняли девушку. Огненная же сила Найвена без приглашения впиталась в каждую пору девушки, помечая ее левую руку огненным узором.
Эта девушка должна была не только стать матерью их детей, но и объединить их с братом силы воедино. Только так они смогут быть вместе. Пройдя сквозь тело Суоми, огненная сила Найвена вернулась к нему. Но перед этим часть ее начертала огненные узоры на холодном теле его брата. А на его теле горели холодом узоры, нарисованные силой Креззо. Эти узоры кровоточили бы и доставляли бы им невыносимую боль, если Суоми отказалась бы принять их. То, что девушка готова была бежать от них любой ценой, поняли оба брата. Но, надавив на жалость, они все же сорвали с ее уст заветные слова.
— Ты принимаешь нас, и нашу силу, Суоми? — задали братья вопрос, запускающий магию.
— Я принимаю, — ответила девушка, явно не понимая, к чему это приведет.
И Найвен хищно улыбнулся. Теперь она связана с ними перед матерью-Иридой и ее Силой. Они могли бы уже тогда сделать ее своей женой. Но решили сделать это по-человечески, со щедрым предложением ее семье, с красивыми словами и страстными обрядами.
Сотня лучших воинов вела за уздцы предназначенных в дар семье невесты игозавров. На их спинах трещали туго набитые баулы с подарками — тканями, одеждой, каменьями и оружием. А в свитке, хранившемся в особом сундучке — документ, подтверждающий, что укротители добровольно передают в дар семье невесты обширные и богатые угодья. Так было принято на Ириде. За бесценную невесту — драгоценная земля.
Им незачем воевать с будущей родней. Хватит того, что впереди их ждет не одно "сражение" с девушкой за ее мнимую свободу. Ярко горящий взгляд и решительно выпяченный подбородок на кукольном личике очень прозрачно намекал на это обстоятельство.
Но, чем сильнее сопротивляется добыча, тем слаще победа.
Взвившиеся в воздух летательные аппараты упавших с неба подтвердили, что орда укротителей была замечена.
13.1
К тому моменту, когда я все же натянула на себя комбинезон, случившийся в зале с саркофагами кипишь перешел на совершенно другой уровень. Каждый метр помещения оказался занят мужчинами-солдатами, будто сделанными под копирку. Фигуры, костюмы, лица, даже выражение тех самых лиц были почти идентичны. Они маршировали, куда-то шли со странными приборами, а затем возвращались. Тихо завывала, сидя на скамейке и обняв себя за плечи, Каприсуэль. На корточках перед ней, без конца гладя ее ноги, руки, сидел Лиам. Вид у него по сравнению со сновавшими повсюду солдатами был какой-то дикий и необузданный. В другом конце зала, возле все еще искривших проводов, что-то объясняла Дэниэлу Нола. Она выглядела совершенно трезвой, взъерошенной и вообще готовой ринуться в драку. Было бы с кем.
Не зная толком, что произошло, и что делать дальше, я тихо двинулась на выход. И я уже прошла мимо Лиама и его жены, как вдруг меня цепко схватили за руку. Не ожидая этого, я громко вскрикнула. И в помещении воцарилась тишина. Шум и гам стихли мгновенно и все почему-то обратили внимание на меня.
А я — на того, кто схватил меня за руку. Это был Лиам. Как он умудрился заметить меня, если был полностью поглощен своей женой? Но это быстро перестало меня интересовать, когда я взглянула в его глаза. Я считала раньше, что они были темные, почти черные. Как же я ошибалась! Они сверкали таким нереальным, неестественным изумрудным цветом, что даже захотелось проверить — не плеснул ли кто ему краски в глаза. На губах, растянувшихся в узкую полоску — намек на хищную улыбку. Нос стал длиннее, чем я его помнила, ноздри хищно трепетали, будто передо мной на корточках сидел не человек, а хищный зверь. Скулы заострились и стали выше. А кожа, казалось, вот-вот пойдет трещинками, так она была натянута. А вместо и без того квадратного подбородка вообще будто кирпич вставили. Одним словом, он был похож на человека, который вот-вот обернется диким зверем.
Но я ведь в такие сказки не верю!
— Лиам, ты пугаешь девочку, — вступилась за меня Каприсуэль.
— Я всего лишь спрошу ее о клинке. Суоми, где ты взяла тот клинок, о котором говорит Каприсуэль?
Что ему сказать? Украла у мужика из сна? Кто в такую ерунду поверит?
— Но ты же сам рассказывал, что вы ее уже с клинком подобрали, — пришла на помощь мне Каприсуэль.
— С клинком, — согласился Лиам, — да не с тем. Тот, о котором говорил я, и сейчас у нее на поясе. Так где, Суоми, ты взяла тот клинок?
— На уступе нашла.
— Каком уступе?
— Том, что в конце туннеля.
— Там же решетка… была.
— Тогда не было…
Кажется, я только что подставила Нолу.
Сколько бы еще этот допрос длился, я не знаю. Но боюсь даже предположить, чем бы он закончился. Да вот только именно в этот момент в комнату забежал странный юркий малый, одетый в кожаную одежду. Сапоги, штаны, рубаха, куртка — все было из кожи. Местами потрепанное, местами вылинявшее. Кое-где нашиты латки в виде карманов. Он что-то кричал, при этом активно жестикулируя руками. Я не вдавалась в смысл его пылкой речи, а внимательно следила за его пятерней. Вернее, не пятерней. Пальцев-то на руке у него было шесть! Длинные, тонкие и явно необычайно гибкие.
Повинуясь команде Дэниэла, все стремительно ринулись на выход. Четыре солдата остались охранять зал, а нас с Каприсуэль Лиам лично, никому не доверяя, проводил в наши комнаты. И тоже приставил охранников. Так что о том, чтобы улизнуть, и речи не было.
Когда же мы с Каприз остались одни, я тихо ее спросила, находясь все еще под впечатлением от увиденного:
— Каприз, а что у того парня с ладонями?
— У какого парня? — явно думая о чем-то, о своем переспросила она.
— У того воробья в кожаных одеждах.
— Ах, это… Это Домин. Он мутант. И да, у него по шесть пальцев на руках и ногах. Но зато что он ими вытворяет! Представляешь, стоит ему разуться, может взобраться по гладкой отвесной стене.
— И откуда же он взялся? — недоумевала я.
— В нашей компании таких странных людей много, — Каприсуэль вымученно улыбнулась, — когда-то все мы были обитателями одного космического корабля. Кстати, присмотрись к мутантам. Среди них гораздо больше стоящих парней, чем среди кукол Дэниэла.
Я сразу поняла, что она говорит о тех солдатах, сделанных как под копирку.
— Не буду я ни к кому присматриваться, — буркнула я, собираясь подбросить дров в камин.
— Придется, Суоми. Ты взрослая девушка, и рано или поздно тебе придется выбрать себе мужчину.
— И что, мне прямо выбрать дадут?
— Конечно, — рассмеялась молодая женщина, — девушек у нас раз, два и обчелся. А парней много.
Но увы, выбор сделать мне так и не дали.
13,2
Поднятые в воздух шлюпы были готовы открыть огонь. Но команда к атаке все не звучала.