Музыкальный приворот
Шрифт:
Я встала со своего места, во все глаза разглядывая фотографа Макса, не веря в увиденное. А потом я замерла от неожиданности. Этого человека я никак не могла встретить здесь. Нет, не могла!
Но встретила. Каким-то неведомым, странным образом, сумасшедшим, невероятным!
Что за чертовщина? А этот-то здесь откуда?
Я не знаю…
А я знаю - его привела злая сила. Откуда ему здесь взяться-то???
И что делать? Что делать?
Что? Ну, не знаю… Прячься, дура!! Отвернись спиной, не смотри на него. Я же сказала, не смотри. Хватит пялиться
Но он так изменился. Смотри… Смотри, какой он.
Естественно,
У меня сердце быстрее бьется, что делать? Мне страшно? На меня нахлынули воспоминания. Почему я такая дура?
Вечный вопрос. Откуда мне знать, почему мы - такая дура. Я, твой внутренний голос, а не всевидящее око. Родилась ты такой, Катя.
Почему я его встретила здесь? Я не хотела никогда-никогда-никогда его видеть! И я не буду на него смотреть.
Вот так- то лучше. Отвернись и занимайся аутотренингом: "Я невидимка, я незаметная невидимка". А может лучше подойти к нему, и как пнуть куда-нибудь в солнечное сплетение? А, нет, до туда ты точно не дотянешься.
Я лучше сделаю вид, что меня тут нет. Он, должно быть, занят, не заметит постороннего человека. А сейчас боком-боком, как краб, мы и уйдем отсюда.
Да- да, меня ведь ждет Антон…
Моим кратковременным мечтам было не суждено сбыться, потому что Андрею захотелось вдруг представить Максиму всех присутствующих, включая и мою скромную персону.
– А это Катя, дочь известного художника…
– Томаса Радова?
– Голубые глаза Максим, эти глаза, в которые я когда-то хотела смотреть часами, но боялась этого делать, широко открылись, когда он вдруг увидел меня.
– Да-да, его самого,- подтвердил Андрей, - он, между прочим, оформляет новую обложку для "На краю".
– Вот как?
– Голубые глаза не отрывались от моего лица, а я, в свою очередь, не могла сама отвести свой взгляд в сторону.
– Неожиданный ход, правда?
– Заметил менеджер.
– И это при том, что Томас отказывался от подобных предложений даже со стороны наших зарубежных, в некотором роде, коллег. Просто не знаю, как Кей го уговорил на подобное.
– Катя, это Максим - фотограф из московской фотостудии "Клевер".
– Привет, Катя, - растеряно произнес он мне знакомым и совсем не изменившемся голосом, тихим и спокойным, переставая улыбаться. А ведь до встречи со мной лицом к лицу его широкая белоснежная улыбка освещала это помещение!
– Привет, Максим, - так же негромко отвечала я.
– Ого, а вы знакомы. Мир тесен, ребята - и я убеждаюсь в этом уже который раз. В таком случае, оставлю вас наедине.
– Чуть сощурившись, проницательный менеджер оглядел нас задумчивым взглядом и отошел.
– Как дела?
– Задал Максим мне любимый вопрос миллионов наших соотечественников. Голос его был нерешительным и удивленным - встреча со мной не входила в планы этого человека.
– Хорошо, а у тебя?
– смущаясь, задала я аналогичный вопрос.
– И у меня хорошо. Учишься?
– Да. А ты работаешь?
– Да. Как родственники?
– Хорошо. А твоя мама?
– Тоже отлично.
И мы замолчали.
Вот и все, о чем можно было поговорить
Странно - вроде бы всюду здесь много людей, и они шумят, разговаривают, смеются, даже кричат, а в паре квадратных метрах от меня и него установилась тишина, похожая сейчас на вакуум прошлого, окутавшего двух совершенно чужих людей, которым…
Дура, ты чего несешь?! Пошли его на село к дедушке и сваливай подальше! А то еще при нем и разрыдаешься!
– Я рад, что встретил тебя, Кать.
– Первым нарушил затянувшееся молчание Максим.
– И я тоже…очень рада. Хорошо, что ты стал профессиональным фотографом.
– Еще давно, в школе, он мечтал работать именно в этой области, вопреки воле своих родителей, мечтавших вырастить из единственного сына знаменитого врача. Максим - представитель целой династии врачей. Его старый, но бравый прадедушка, оперировал в военно-полевом госпитале всю войну и мечтал сделать из внука хорошего хирурга. Однажды, в девятом классе, когда мы с Максимом были просто-напросто одноклассниками, обменивавшимися глупыми и даже пугливыми взглядами и боящимися признаться в симпатиях друг к другу, совершенно случайно попала к нему домой. Надо сказать, не без помощи Нинки, решившей, что в ее силах сделать так, чтобы, как она говорила, "вы, тормоза, были вместе". Дедушка макса решительно усадил меня за стол и за чаем принялся рассказывать о военных днях в госпитале, и о том, что все представители их славной фамилии - обязательно врача, и о том, что его внук обязательно продолжит семейную традицию, и его будет ждать блестящее будущее. Максим - волосы у него и тогда были всегда растрепанными, как и сейчас, а вот лицо было худым-худым и скуластым, сидел рядом, и я, почти не слушая рассказы его дедушки, просто радовалась тому, что одноклассник находиться рядом, и что сидим мы близко-близко - даже колени соприкасаются слегка.
"Ты нашему Максу будешь отличной девушкой, - на прощание заявил дедушка к нашему обоюдному ужасу, - или, проводи Катю домой, внук".
Я дернула головой, отгоняя прошлые воспоминания. Вот все же ужас - встретить этого парня здесь и сейчас!
– Да, - он неловко улыбнулся, прижимая к себе чехол с фотоаппаратом.
– Ты очень здорово выглядишь. Взрослая.
Естественно, лет-то мне уже сколько. Чай не десять и даже не двенадцать.
– Ты тоже прекрасно выглядишь.
– Отвечала я, глядя поверх его головы. Интересно, эти волосы до сих пор такие же жесткие, как и раньше?
– Спасибо. Я пойду, хорошо? У меня много работы, - словно оправдываясь, произнес он и ушел, оглянувшись раз пять.
Я в полном недоумении глядела ему вслед. Не может быть. Может быть, я страдаю галлюцинациями? Ущипнуть себя?
Я медленно опустилась на диван, сложив руки на колени. Сейчас, я немного успокоюсь и уйду отсюда.
– Келла! Ты, наконец, пришел! Поторапливайся!
– Услышала я громкий окрик. Значит, синеволосый и моя подруга все-таки пришли - в самую последнюю минуту. Нинка тут же подтвердила мои мысли - потрясла за плечо и даже за волосы подергала.