Мы, аристократы - 6
Шрифт:
К началу декабря у меня уже был работающий образец хранилища воспоминаний. Его испытания я начал с того, что перекинул туда копии воспоминаний о состоянии магических структур Джастина после приёма моего восстановителя магии. С прошлого декабря Джастин пил его шесть раз с разными интервалами между приёмами и сейчас был уже довольно-таки сильным волшебником. Негативных эффектов в течение этого года я не обнаружил, а теперь меня интересовала полная история изменений его магии, которую можно было быстро составить благодаря артефакту.
Если результат мне понравится,
Я закрылся в клубной комнате с думосбросом и стал сравнивать данные Джастина по датам. Поскольку я снимал их не особо регулярно, картина получилась скорее качественная, чем количественная, но тем не менее она позволяла сделать некоторые выводы.
Зелье улучшало магические структуры тела в течение двух недель, причём эффект от приёма сильнее всего проявлялся в первые три дня. Так получилось, что интервал между приёмами у Джастина колебался от двух недель до двух с половиной месяцев, спада эффекта при этом не наблюдалось. Эффективнее всего были три первых приёма, но и последний, шестой, не был бесполезным. Года было достаточно для подтверждения, что зелье даёт если не постоянный, то длительный эффект, и что его нужно немного, чтобы слабый волшебник мог поддерживать свою магию на хорошем уровне.
Дальнейшие исследования могли уточнить общую картину, но для моих нужд хватало и этого. Сам я в последнее время пил это зелье на ночь чуть ли не ежедневно из-за необходимости сливать магию в накопители, поэтому был уверен, что оно безвредно. Но для слабых магов могла существовать возможность передоза, да и Гвардейцы были еще мелкими, поэтому я подготовил для них по половинной порции восстановителя.
В этот вечер у меня не было занятия с ними, но они обожали кучковаться в своём кабинете, где вместе делали домашки и занимались по своей специализации. Прихватив с собой шесть флакончиков с зельем, я отправился к ним в кабинет.
– Сюзерен пришёл!
– обрадовались они.
Побросали дела, поспешили навстречу. Подтянулись, едят меня глазами, готовые подчиняться и благоговеть. Именно из-за этой мелочи я углубил своё понимание поговорки "короля играет свита".
– Ну как дела?
– бодрое галдение сообщило, что всё у них отлично.
– А у меня для вас есть сюрприз...
Разумеется, я не собирался использовать Гвардейцев втёмную. Рассказал, что это за восстановитель магии и сколько я его пью, затем перешёл на историю Джастина и закончил тем, что двое сквибов после приёма этого восстановителя смогли колдовать. Не стал скрывать, что хочу проверить зелье на них и что каждого оно усилит по-разному, а кого насколько, вот это я и хочу посмотреть. Ларцию разочаровал сразу, сказав, чтобы на многое не рассчитывала.
Затем я снял состояние их магических структур до начала приёма зелья и отправил их в зал на тренировку заклинаний до начального магического истощения. А когда они вернулись,
Я планировал для них три приёма зелья с интервалом в месяц, а в промежутках собирался ежедневно брать данные о ходе эксперимента и сохранять в виде воспоминаний. Помимо этого я составил письменный отчёт о Джастине и отправил в Академию отцу Ромильды, добавив к посылке флакон с итоговым воспоминанием и трёхгаллоновую мини-канистру свежеприготовленного зелья. Пусть медики тоже разбираются с этим, хуже не будет.
Политический ноябрь прошёл весьма спокойно. Несмотря на опасения Люциуса, Крауча-старшего было не видно и не слышно, группа Грюма тоже затаилась. В газетах освещалась министерская текучка - штатные изменения, дела, дрязги и тому подобное. Всё выглядело так, будто правление Малфоя сумело стабилизовать обстановку в стране и теперь укрепляло власть. Я был доволен, ничто не отвлекало меня от подготовки к освоению новых магических угодий.
Сейчас у меня имелось два моих хоркрукса - медальон и диадема. Пора было вернуть и кольцо, которое, если верить Тому-из-дневника, хранилось где-то в Литл-Хэнгтоне. Тогда у меня останется ещё две попытки, даже если ритуал пройдёт неудачно.
Невилл, уже утешившийся после хеллоуинского происшествия, вместе с Джастином с головой погрузился в бизнес. Тот оставил на него благоустройство новых теплиц, записанных как собственность фирмы, а сам занимался расширением торговли. Меня они привлекали к делу только как эксперта-артефактора для изготовления заказных изделий, а оставшееся от заказов время я тратил на собственные разработки, а также на экипировку и обучение Гвардейцев.
Но в декабре Крауч-старший всё-таки объявился на политической сцене. Это обнаружил Тед, подошедший ко мне еще до завтрака со свежим номером утреннего "Пророка".
– Смотри, сюзерен, - он протянул мне газету, свёрнутую статьёй напоказ.
– По-моему, это важно.
Я уселся в кресло и стал ознакомляться со статьёй.
"Мистер Бартемиус Крауч, недавно оправившийся от затяжной болезни и снова занявший своё кресло в Визенгамоте, на последнем заседании Визенгамота внёс предложение об амнистии политических осуждённых в связи с событиями майского путча. Он считает, что судом была проявлена ненужная строгость и что поскольку обстановка в стране успокоилась, теперь настало время проявить милосердие."
Тед облокотился сзади на спинку моего кресла и заглянул в газету через моё плечо. Я повернул её, чтобы было удобно смотреть обоим.
– Это, случайно, не тот самый Барти, о котором ты рассказывал?
– сердито поинтересовался он.
Судя по тону, Тед заочно записал Крауча-младшего в чёрный список своих конкурентов при моей персоне. Может, даже выше, чем Дирка Россета.
– Это, несомненно, Крауч-старший, а не младший, - сказал я.
– Люциус ничего такого не поручит и вообще у Барти сейчас другая задача.