Мы, аристократы - 6
Шрифт:
– Так, Регулус, - я скептически уставился на него в ответ.
– Если нечто назвать искусством, только от этого оно искусством не станет. Поэтому нужны доказательства, так ведь?
– Доказательства?
– Регулус приподнял брови.
– Трудно доказывать что-то настолько очевидное, даже интересно, что у меня получится...
Он замолчал и призадумался. Я не мешал ему размышлять - вдруг он сам додумается, что неправ. Несколько минут Блэк зависал, углубившись в себя, затем устремил на меня пристальный взгляд.
– Да, - подтвердил он, не столько
– Многие общеизвестные вещи до того, как стать наукой, были искусством, - и тем не менее он не выглядел потерпевшим фиаско.
– Знаешь, у маглов есть такое мнение об электроне: что это сразу и волна, и частица, потому что в разных условиях он может проявлять свойства и волны, и частицы. Вот так и магия - это сразу и наука, и искусство, всё зависит от того, как ты её применяешь.
– Ладно, будем считать, что ты выкрутился, - рассмеялся я.
– И как мне это поможет в ритуале?
– Ну, если ты делаешь что-нибудь тривиальное и легко повторяемое, куда нужно просто вложить внутреннюю силу и намерение - это, полагаю, условия проявления магии как науки. Но если ты делаешь нечто сложное и уникальное, тогда с магией нужно обращаться, как с искусством. Когда ты создаёшь нечто такое, что не можешь измерить и вычислить, что у тебя выходит на первое место? Твоя воля, твоё вдохновение, твоё точное устремление, твоя абсолютная убеждённость в нужном результате. И когда они так крепки, что могут прогнуть этот мир под себя, вот тогда и происходит великая магия. Ты можешь не знать никаких наук - и даже лучше, если ты их не знаешь, тогда твои знания не будут тебе помехой - и всё равно ты сможешь творить грандиозные вещи. Разве великие маги прошлого не колдовали именно так?!
Горячность Блэка, с которой он произносил свою речь, срезонировала с чем-то во мне, вызвав внезапную вспышку озарения.
– Моя воля... моё вдохновение... моё точное устремление... моя абсолютная убеждённость в результате...
– повторил я за ним, словно загипнотизированный.
– Я понял, Регулус.
– Мы с этим живём с пелёнок, - сказал он извиняющимся тоном.
– Сначала это, а уж потом всякие науки и расчёты. Я понимаю, что тебе может быть трудно, ты вырос у маглов...
– Теперь и я понял. Не рассудком, как прежде, но прочувствовал благодаря тебе. Действительно, при чём тут всякие расчёты, если я могу просто прорваться своей волей, прожечь своей душой? Я чертовски тебе обязан, Блэк.
– Пустяки, какие счёты между своими, - он улыбнулся.
– Теперь у тебя всё получится.
– Я знаю, - он очень вовремя напомнил, что даже самая тщательная подготовка к магическому ритуалу - не транспорт, в котором можно доехать до пункта назначения, мирно подрёмывая в кресле, а трамплин, где только от мага зависит, как далеко он улетит и не разобьётся ли насмерть. В который раз, зациклившись на магловском научном подходе, я упустил из вида эту особенность магии.
– Регулус, на будущее: ты не стесняйся, а почаще вправляй мне мозги. Всё-таки раннее воспитание закладывается очень глубоко в психику.
–
Как и тогда, я невольно задумался, кого же всё-таки хотел вырастить из меня Дамблдор и насколько это ему удалось. Старикан уже погиб, перехитрив сам себя на поприще общего блага, как он его понимал, а я всё еще пашу на общее благо этой кучки индивидуалистов, как я его понимаю. Пусть я и вышел из-под его контроля, но всё же я оставался фигурой, которая изменит будущее магического сообщества.
Не игроком - таки фигурой.
В сущности, я привык обходиться малым. Мне безразлична роскошь - мне достаточно обычной еды, крыши над головой и возможности заниматься чем-нибудь интересным, не зря же Шляпа когда-то предлагала мне Равенкло. Меня не интересует общее признание - я сам знаю себе цену, мне не нужна толпа, которая скажет её мне.
Вот зачем мне это всё, что я заварил и продолжаю расхлёбывать?
Я посмотрел на Блэка, который сидел рядом и вполглаза наблюдал за мной, расслабленно откинувшись на спинку офисного кресла на колёсиках и не мешая мне размышлять.
– Зачем. Мне. Всё. Это. Нужно?
– озвучил я ему свои сомнения, не особо надеясь на понимание.
– Я сам когда-то задавался таким же вопросом, - не меняя расслабленной позы, отозвался он.
– И, как видишь, сделал свой выбор и неплохо устроился. Вспомни, зачем ты начинал это всё?
– Зачем? Сначала я обнаружил, что слишком зависим от людей, от которых не хочу зависеть, и стал это дело исправлять.
– Исправил, - высказал он полувопрос, полуутверждение.
– Да, но по ходу этого связал себя с другими людьми, у которых были свои интересы.
– Это нормально для любого человека, если он не отшельник, - отозвался Блэк.
– Если у тебя общие цели с ними, это нормально.
– До определённого момента так и было. Общими усилиями мы своих целей достигли, но теперь...
– я неопределённо пожал плечами.
– Почему я должен впрягаться в то, что мне, по большому счёту, и не нужно?
Регулус хмыкнул.
– Как говорится на Востоке, если уж ты вскочил верхом на тигра, ты не можешь просто так соскочить с него. Раз уж ты затеял большое дело, в котором больше не хочешь участвовать, нужно довести его до точки, где ты сможешь отдать вожжи кому-то ещё и благополучно отойти в сторону.
Я приподнял полузакрытые веки и скосил на него заинтересованный взгляд.
– Но есть проблема, - продолжил он.
– Если ты отдаёшь вожжи другому, ты становишься зависимым от этого другого. А надёжных людей не бывает.
– Зависимость так и так есть, - отозвался я.
– Если вожжи у меня, я всё равно зависим. Хотя бы от тех, кто в моей повозке.
– Тоже верно, - согласился он.
– Полностью независимым быть невозможно. Если у тебя есть выбор между несколькими зависимостями, ты уже можешь считать тебя свободным.