My December
Шрифт:
— Гермиона! — раздался крик сзади, такой громкий, что девушка едва не вылила кофе из чашки.
— Ты до сих пор меня не простила? — спросил он, увидев, каким взглядом окинула его Грейнджер.
— А ты как думаешь? — шикнула девушка, вытирая напиток со свитера.
Она терпеть не могла его. В коридорах, классе, в Большом зале. Гриффиндорка не хотела видеть его после того, что Ленни сделал. Если удары, адресованные Драко, хоть как-то могли забыться, то тот день, когда Страцкий выдал ее секреты Гермиона будет помнить всю жизнь. Предательство не прощается. И когтевранец - не исключение.
—
– Скоро праздник, и я хотел…
Но Гермиона, демонстративно ударив чашкой по столу так, что Рон подскочил на месте, развернулась и ушла от него подальше. Ленни заканчивал свое предложение про Хэллоуин ей в спину, от усталости тяжело вздыхая.
Страцкого теперь не любило несколько человек. Все те, что присутствовали на собрании. Но Грейнджер ненавидела его больше, чем кто-либо в этом мире. Она просто ждала возможности задавить его или как-то подставить. Но все это было лишь в мыслях, потому что, как бы человек не подставил гриффиндорку, она не могла сделать того же в ответ. Пусть кто-то другой отправит ответный бумеранг в его сторону.
Она не хотела его видеть, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ним. Он плюнул на ее просьбы о неразглашении. Вот теперь пусть получает. Может, научится держать язык за зубами.
Минерва МакГонагал шла навстречу Гермионе, гордо держа осанку. Заметив старосту, женщина нахмурилась. Линия губ приобрела форму дуги, и преподавательница остановилась около ученицы.
— Мисс Грейнджер, можно с вами поговорить? — отчеканила она, изучая взглядом гриффиндорку. Та кивнула и подошла к профессору.
— Я слышала, у вас какие-то проблемы с мистером Малфоем? — обеспокоено спросила Минерва, внимательно осматривая Гермиону.
Что? У кого проблемы?
На секунду у девушки появилась мысль о том, что профессор поверила в историю Ленни. Если это было правдой, то всем им не жить больше спокойно.
Сглотнув, Гермиона перевела испуганный взгляд куда-то на стену.
— Эм, да не так, чтобы проблемы. Мы вроде как… сплотились, — пробормотала она, внимательно изучая картины.
Теперь была очередь МакГонагал удивляться.
— Мистер Уизли подошел ко мне вчера с просьбой поменять расписание дежурств. Объяснив это тем, что вы и мистер Малфой не в состоянии работать вместе! — возмущенно процедила женщина, опять поправив оправу очков.
Вот тебе и на!
Гермиона обомлела, понурившись.
Да что же с ними творится? Сначала Ленни, теперь Рон!
Почему все норовят влезть в ее личную жизнь? Неужели нельзя понять, что с Драко она разберется сама? Без их помощи.
— Надеюсь, вы понимаете, что я не буду менять ничего из-за того, что это захотел мистер Уизли, — Гермиона кивнула. — Тогда, мисс Грейнджер, будьте добры, не рассказывайте об этом мистеру Уизли. — Второй быстрый кивок.
В ее голове не было ничего, кроме злости.
***
— Ты опять на нее смотришь! — шикнула Паркинсон на ухо Драко.
Парень закатил глаза, разворачиваясь к девушке. Как же его раздражал ее длинный любопытный нос!
Мерлин, неужели нельзя посидеть молча? Каждый день одни и те же дурацкие вопросы!
—
Он оторвал взгляд от каштановых волос, переводя его на тарелку с кашей. Никакого желания пробовать пищу он не испытывал, поэтому просто ковырял вилкой блюдце, думая о чем-то своем.
— Ну, да, конечно, — протянула она, обиженно надув губы.
— Она мне не интересна, ясно? Хватит меня допрашивать, как будто ты — глава Министерства! — процедил парень, вставая из-за стола.
Внезапная ярость, нахлынувшая на него, заставила всех слизеринцев удивленно повернуться в их сторону. Малфой стукнул кулаком по столу, вновь глянув на спину девушки.
Пэнси возмущенно ахнула, прожигая блондина взглядом. Она в открытую его ревновала, хотя официально они даже парой не были. Забини знал поболее Паркинсон, но почему-то не докучал другу. Хотя Драко часто замечал понимающий взгляд Блейза, адресованный ему. Парень будто хотел донести до него какую-то информацию мысленно, но у него это плохо выходило.
Неужели весь Слизерин заметил, что он неровно дышит к грязнокровке?
Ну, не то, чтобы неровно…
Просто это невообразимое желание трахнуть ее, оно съедало изнутри. Каждый ее взгляд, посланный ему, уже пробуждал у Драко непонятное чувство. Что там говорить о ненужных взмахах руки или то, как она смахивала волосы с шеи? Это быстрая, торопливая походка.
Мерлин, он болен.
Драко не мог отрывать взгляда от ее тонкой фигуры, от серьезного лица. А когда Гермиона была в душе, то и вовсе — сходил с ума, еле сдерживаясь от того, чтобы не выломать дверь ко всем чертям. Малфой думал о том, как она будет выдыхать его имя под ним в этой чертовой ванне.
Ради Салазара, как же он хотел избавиться от этого дерьма!
Но, помимо неистового желания поиметь Грейнджер, Драко испытывал что-то еще. Каждый раз, когда парня мучили кошмары, Гермиона прибегала к нему и ложилась рядом. На душе становилось так спокойно и тепло.
Она напоминала ему мать. Когда он был совсем ребенком, и кошмары приходили к нему, Нарцисса появлялась моментально, успокаивая своего сына каждую ночь. Она дарила свою любовь, даже такая уставшая и сонная. Любая.
Никто не мог вызвать такие чувства в нем, кроме чертовой гриффиндорки. За это Малфой ненавидел ее больше всех на свете. Она - единственный человек, который видел его настоящего, без маски.
А иногда, ему так хотелось треснуть ее чем-то тяжелым. Например, в те моменты, когда Грейнджер открывала рот, потому что хотела узнать много лишнего. Или когда надевала эти до ужаса короткие шорты, которые Малфой терпеть не мог. Ведь они так подчеркивали ее бедра и ноги.
Дежурства проходили весьма скучно. Драко шел впереди, закутавшись в свой плащ, будто охраняя дорогу, а Грейнджер плелась следом. Они просто ходили по этажам молча. Никто не хотел заводить разговор, потому что прежние искры летали между ними. И Малфою нравилось думать, что грязнокровка чувствует себя ниже, чем стоит он. Аристократ видел это в ее спокойных глазах, в ее скованных движениях. Каждый шаг будто кричал о том, что Грейнджер — намного хуже его самого.