My December

Nina16

– Я убью его, Гарри, - прошипел Рон, непроизвольно оглянувшись назад, где сидел вражеский факультет. Они, как всегда, молчали, иногда перешептываясь. У всех была идеальная одежда, гордая осанка, надменный взгляд и вздернутые подбородки.

Самодовольные ублюдки.

Что было бы, попади Гарри туда? Как бы он смог жить среди них? Обманывая, унижая других, заставляя кого-то что-то делать ради собственной выгоды. Манипулировать другими, улыбаясь людям “открытой” улыбкой. Факультет поменял бы его, выявляя плохие качества.

Нет, они все были чужими

для него. Гарри никогда не поймет ни Малфоя, ни остальных слизеринцев. Ничто не смогло бы изменить его - даже ценной жизни.

И если то, что Гермиона была с ним, правда, то Поттер никогда не поверит, что это произошло добровольно. Эта девушка не такая, она не могла предать своих друзей. Общаться с Малфоем - было позорно и ужасно.

Хотя, может, он не знает Грейнджер так хорошо, как хотелось бы?

***

Девушка прикрыла за собой дверь, входя в гостиную. Приятные тона больше не успокаивали, но напоминали о всех событиях. Гостиная не казалась уютной, наваливая на ее голову кошмарные воспоминания. Огонек, согревавший по ночам, вдруг заставлял мурашки появиться на ее коже.

Мантия Гермионы была помята, а юбка скомкана. Волосы растрепались больше, чем обычно. Глаза, по обычаю, были уставшими, и синяки красовались под ними.

Она все размышляла, почему Драко ее поцеловал после всего, что наговорил тогда. Оскорбил, унизил, а затем сам налетел в коридоре, прижимая к стене. Поглотил ее всю, пробуждая старые ощущения. Пусть все прикосновения и жесты были грубыми, но такими родными. Такими Малфоевскими.

Как Гермиона нашла в себе силы его остановить? Сказать, оторвать от себя?

Но главным был тот факт, что он лгал. По крайней мере, если она ему не симпатична, то Малфой ее хочет. А парень, как подобает слизеринцу, обходил эти события стороной, прикрываясь маской лжи. Все чувства, вдруг снежным комом навалившиеся на него, убивали Драко, а он не хотел признавать этого. Он боялся того, что Гермиона может нравиться ему.

Но теперь Малфой не смел этого отрицать. Все его эмоции были видны девушке, и она не желала входить в его положение. Как бы там ни было, все эти поступки не могли оправдать его в глазах гриффиндорки.

Но разве это то, что ей нужно? Быть подстилкой для него? Гермиона ведь что-то испытывает к Драко, а он - просто “хочет”, не задумываясь о последствиях. Совершенно не обдумывая свои шаги, просто следуя своим желаниям. Как красиво и правильно.

Но после того, как он причинил ей сколько боли, Грейнджер даже заводить разговор с ним не станет, не говоря уже о физической близости. Никаких слов, взглядов и прикосновений, адресованных друг другу. Она решила, что снова погрузится в учебу с головой, забывая о втором главном старосте. Девушка опять будет общаться с друзьями, действительно важными ей по жизни.

Ведь Драко оскорбил ее, сровнял с землей. Неужели гриффиндорка может так запросто это простить? Конечно, нет! Малфой просто пользуется ей, только и всего. Гермиона не позволит так с собой обращаться! Никому и никогда.

Но виновата была и сама девушка. Она дала понять

слизеринцу, что он для нее что-то значит. Она позволила ему поцеловать себя. Позволила на эти недели завладеть ею, вязать из нее длинные ниточки. Обычное поведение таких людей, как он. Ничего особенного.

Да, Грейнджер сама этого хотела. Он пробуждал в ней что-то иное - ту сторону, которую она так боялась открывать в себе. Потайные ощущения, которые она скрывала все эти годы.

Больше всего на свете Гермиона хотела стереть воспоминания о нем. Те мгновения, когда она была счастлива рядом с ним, когда ей было больно рядом с ним. Когда она улыбалась, видя парня, и спасала его ночью. Приходила, забывая о своих проблемах. Просто помогала ему, не требуя ничего взамен. Ей хотелось просто вырвать Драко из сердца, вычеркнуть и забыть. Поставить жирную точку на их отношениях, которых, наверное, никогда и не было.

Так ведь легче? Просто отпустить. Представить, что этого человека больше нет. Забыть его руки, губы, глаза. Представить, как парень уходит из ее сердца, навсегда закрытого для него. И девушка отпускает его, даже не всплакнув. Будто просто теряет какую-то ручку, а не человека. И она никогда не придет ее искать, потому что это - ненужная вещь, о которой не вспоминают.

В глубине души гриффиндорка не хотела, чтобы он исчез из ее жизни. Она ненавидела мысль о том, что ей придется отпустить его. Гермиона не хотела этого, хоть и пыталась внушить все это в свою голову. Но мысли о том, что ей будет хорошо без него, не оставались надолго в ее сознании.

Она так привыкла думать о Малфое, что это стало обыденностью. Но к чему это приведет? К тому, что ее возненавидят друзья, к тому, что люди отвернутся и от нее самой? Что учеба пойдет крахом, а карьера, которая чуть ли не снилась ей, так и останется хорошим сном?

Грейнджер устала от секретов, устала от лжи. Между ними ничего не может быть. Они совершенно разные, другие. Из разных миров, которые никогда не смогут пересечься в реальной жизни. И как бы ей не хотелось изменить что-то - это неизбежно.

Аристократ и грязнокровка.

Даже звучит нелепо.

Но было слишком поздно что-то менять. Очень многое произошло за последние три месяца, чтобы так легко забыть Драко. Как же было невыносимо больно от того, что Гермиона для него ничего не значит. Что в мыслях слизеринца, она всего-навсего ничто, временное увлечение. Увлечение, которого он страшился, опасался, которым пренебрегал.

Он всегда так поступал. Заставлял человека делать то, что Малфой хочет, чувствовать то, что нужно Драко. Это веселило, расслабляло, а затем надоедало ему. Игра закончилась - игрушка выкинута. Вот и пришёл конец и этой истории.

Назойливый и громкий стук вывел Гермиону из раздумий. Оглянувшись по сторонам, она заметила чье-то очертание за запотевшим окном. Подойдя ближе, она разглядела в этом силуэте сову.

Птица продолжала барабанить клювом по стеклу. Гермиона повернула деревянную ручку, которая едва не отвалилась, держась на последнем гвоздике.