Мы – это музыка. Как музыка влияет на наш мозг, здоровье и жизнь в целом
Шрифт:
Чувство музыкального ритма – пример элементарного музыкального «кирпичика», необходимого для более поздних действий, связанных с музыкой, например синхронной игры и танцев. По-видимому, этот «кирпичик» существует и готов к применению с самого начала нашей жизни.
«Угадай мелодию» для новорожденных
Музыкальные способности новорожденных не ограничиваются выявлением ритма и включают различение звуков по таким их свойствам, как громкость, длительность и высота {13} . Более того, младенцы способны различать высотные контуры, что равносильно распознаванию двух мелодий, и они используют эту информацию,
13
Bull, D., Eilers, R.E., and Oller, D.K. (1985), ‘Infants’ discrimination of final syllable fundamental frequency in multisyllabic stimuli’, Journal of the Acoustical Society of America, 77 (1), 289–295.
Тьери Наззи и коллеги {14} исследовали умение французских новорожденных различать два списка японских слов, которые отличались только по высотному контуру – восходящему или нисходящему. В этих целях они использовали естественное умение новорожденных сосать: младенцам дали специальную соску, которая измеряла каждое посасывание, отмечая его силу и время. В начале эксперимента малышей было 121, но, как часто бывает при изучении подобных крох, часть из них «выбыли»: 34 заснули (как трогательно!), 15 отказались от специальной соски, 17 совершили проступок в виде «нерегулярного или недостаточного сосания», а 15 не освоились в условиях исследования. Итак, осталось 40 младенцев, готовых и способных участвовать.
14
Nazzi, T., Floccia, C., and Bertoncini, J. (1998), ‘Discrimination of pitch contours by neonates’, Infant Behavior and Development, 21 (4), 779–784.
Для этих 40 крох в течение нескольких минут воспроизводился один из двух списков слов; в одном списке тон произношения повышался, в другом – понижался. Во время ознакомления ребенок привыкал к звуку, и его темп сосания становился равномерным. Затем половине младенцев – экспериментальной – воспроизводили второй список, а другая половина – контрольная группа – продолжала слышать тот же список, что и раньше.
Предполагалось, что если младенцы способны различать изменения высотного контура, то они будут сосать интенсивнее, восприняв новый звук и заинтересовавшись им. Ожидалось, что малыши из контрольной группы, которые слышали один и тот же звук, будут продолжать сосать в постоянном темпе.
Именно это и произошло. Младенцы в экспериментальной группе явно заметили изменение в высотном контуре японской речи, в мелодическом рисунке слов, прежде чем вернулись к знакомому темпу сосания.
Что важно, все дети были из франкоязычных семей; это почти исключило возможность реакций, вызванных предыдущими контактами с японским языком. Исследование показало способность новорожденных не только замечать различия в высотном контуре, но и делать это в незнакомой речи; это наводит на мысли о гибкой системе усвоения звуков, способной потенциально сформировать важное основание для развития речи ребенка.
Я уже упоминала, что особенности утробы передают музыкальные аспекты речи с потерей более высоких частот (речевых подробностей) и включают модель естественных ударений в родном языке. Получается, что новорожденные способны обнаруживать эти изменения высотного контура и в незнакомой речи. Младенцы также могут пойти на шаг дальше и применять знакомые аспекты мелодического рисунка речи, издавая свои звуки. Может быть, новорожденные даже кричат на родном языке {15} .
15
Mampe, B., Friederici, A., Christophe, A., and Wermke, K. (2009), ‘Newborns’ Cry Melody Is Shaped by Their Native Language’, Current Biology, 19 (23), 1994–1997.
Биргит Мампе и коллеги проанализировала модели плача 30 французских и 30 немецких новорожденных. Изучив их естественные крики на предмет изменения высоты, исследователи обнаружили, что французы издают больше восходящих тонов, тогда как у немецких младенцев при плаче больше нисходящих моделей. Такие же закономерности были выявлены относительно громкости: у малышей из Франции она менялась в сторону повышения, а у немцев – наоборот. Это различие между восходящим и нисходящим звуком отражает речевые особенности взрослых носителей французского и немецкого языков.
Исследование Биргит Мампе предполагает, что младенцы не только способны воспринимать и запоминать музыкальные рисунки речи, услышанные в утробе, но и подражают этим рисункам, издавая свои первые крики. Вероятно, это самое раннее свидетельство воздействия родного языка на произносимые нами звуки; а первыми развиваются именно музыкальные особенности общения.
Все эти эксперименты подтверждают идею, что младенцы рождаются с высоким уровнем чувствительности к музыкальным аспектам своего мира звуков, к ритмам и моделям, которые они уже успели услышать в жизни. Эта чувствительность укрепляется и развивается благодаря обладающему уникальными музыкальными свойствами миру, где обитают наши дети.
«Мамин язык» – музыка для малышей
Когда у моей лучшей школьной подруги родился первый ребенок, я с нетерпением ждала его фото. Нас разделяют сотни километров, а времени на долгую поездку не было, так что я предвкушала радость от первых кадров с ее сокровищем. Когда наконец их увидела, была на седьмом небе: Изабель – просто прелесть, к тому же унаследовала мамины глазки.
А потом я стала говорить с ее фотографией: «Кто это у нас такая красавица? Боже мой, посмотрите, какие у тебя ручки! Какие пальчики! Ты мой ангелочек, совсем как мамочка, ты моя хорошая, да, моя красавица, да, моя красавица…» К счастью, со мной в комнате никого не было. Я говорила с фотографией, к тому же таким необычным тоном.
Начинала фразу на пониженных тонах, потом мой голос стремительно поднимался, произнося слова, и снова быстро опускался. Говорила намного быстрее, чем обычно, не считая долгих, энергичных пауз в начале и конце фраз («да» и «красавица»), на некоторых словах почти переходила на писк.
Вы наверняка узнали явление, которое я описываю, – мы все или делали это, или слышали. Его неформальное название – «мамин язык», а научное – «речь, обращенная к ребенку» (РОР); она значительно отличается от речи, обращенной к взрослому (РОВ).
Общеизвестно, что речь, обращенная к ребенку, есть во всех языках, исследованных на настоящий момент {16} . Уникальность такой речи придают главные звуковые свойства: более высокая основная частота (основной уровень высоты звука), более интенсивные и утрированные интонационные контуры и перепады высоты и больше повторяющихся и ритмичных элементов. РОР также часто сопровождается ритмичными телодвижениями в такт звукам речи – например, кивками или покачиванием головы, хлопаньем в ладоши или подпрыгиванием. Обращаясь так к взрослому, вы наверняка столкнулись бы с недоумением. Почему же мы так говорим с малышами?
16
Falk, D. (2004), ‘Prelinguistic evolution in early hominins: Whence motherese?’, Behavioral and Brain Sciences, 27, 491–541.