Мы искали друг друга
Шрифт:
— Швед, — сказал Леха, — давай отстрижем пару кисточек с их хвостов.
— На фига?
— Ну, ты и тундра. Из них классные шиньоны получаются! Валюшке подарю. А ты продашь. Парикмахеры, я слышал, без проблем стольник дают за такой хвост.
Макс глянул на ближайшего кутаса, огромного бычару с рогами по полметра каждый.
— Я не подписывался матадором… Насадит на рог, как цыпленка на вертел.
— Не насадит. Я отвлекать буду, а ты потихоньку подойдешь сзади и быстро — чик.
— Да, ну тебя. Вон, Витю возьми.
Брагин
— Что я вам, камикадзе?!
Леха махнул на него рукой, продолжил Макса уговаривать.
— Давай ты станешь отвлекать, а я отрежу. Ну, давай, Швед, не трусь…
Макс не устоял. Поддался уговорам и охотничьему азарту.
Витя с ухмылкой наблюдал, как Макс пританцовывает и корчит рожи, отвлекая внимание быка, а Трофимов с ножницами подкрадывается сзади. Бык продолжал жевать траву, поглядывая исподлобья на кривляющегося Макса. Какие мысли возникли в бычьей башке, сказать трудно. Возможно, что-нибудь вроде «чего надо этому придурку?». Трофимов взялся за свисающий до земли хвост, примерился, хватанул ножницами… И тут же получил оплеуху всем роскошным шиньоном. Бык заревел, пригнул голову и двинулся… на Макса. Животное правильно оценило ситуацию, углядев в странном поведении человека, пособничество тому, кто покусился на его хвост.
До сего дня не приходилось Максу бегать так резво. Двух секунд хватило ему домчаться до реки, чтобы залезть в воду по пояс. Рекорд продержался не долго — был побит Лехой. Бык и его не обделил вниманием.
Брагин жизнерадостно гоготал, наблюдая с безлопастного расстояния за импровизированной корридой. Бык теперь нервно прохаживался вдоль берега, стерег незадачливых воришек.
— Витя, — крикнул Трофимов, — кончай ржать. Позови кого-нибудь. Пусть быка прогонят.
— Ага, счас, — съехидничал Брагин. Не видел он кандидатуры на такой подвиг: станешь гнать бычару, все стадо, не ровен час, набросится.
— Ассалом алейкум, — послышалось сзади.
Обернулся: по тропе ехал на низкорослой мохнатой лошадке старичок-киргиз в белой войлочной шляпе.
— Чего случился? Кутас, спугался? — спросил дед, и не дожидаясь ответа, лихо поскакал к быку, издав специфический гортанный крик. Кутасы тут же потрусили в сторону, противоположную лагерю. Бычара, едва не лишившийся половины хвоста, присоединился к стаду.
Витя продолжал хохотать, глядя как «охотники за скальпами», пристыженные и злые, вылезали на берег.
Женщин в полевой группе было три: геолог Уварова, Оля и Света — техники. Все незамужние. Тамара Анатольевна уже лет пять, как разведена, а ее помощницы засиделись в девках.
Говорят: две женщины — базар, а три — ярмарка. Но это, как посмотреть. Дамы из команды Цая умудрялись ладить между собой, разные мелкие недоразумения разбирали без шума и крика. Вот язвами они, теми еще были. Максу с Лехой, после приключения с быком,
Как нарочно, Макса прикрепили к Уваровой. В качестве маршрутчика-напарника. Проще говоря, молодой специалист стал у геологини «на посылках».
— Мы с Тамарой ходим парой, — кисло шутил Макс.
Сам Макс меньше всего хотел бы в маршруты ходить с Уваровой, да только начальству его согласия не требовалось.
Тамара Анатольевна оказалась женщиной с фантазиями.
— Сегодня идем на Безымянный, — сообщила она Максу, как бы между прочим, словно речь шла о получасовой прогулке перед сном.
«Шутит», — решил Макс.
Пик, обозначенный на карте точкой с отметкой «5802 м», торчал, можно сказать, прямо над лагерем. Горка не выглядела слишком уж неприступной, но более чем двухкилометровое превышение — это вам не хухры-мухры.
Собрались, как в обычный маршрут, да он и был, поначалу, таковым. Уварова впереди — тюкала молотком, что-то записывала, Макс сзади с радиометром — делал замеры. Каждый занят своей работой. Вышли на тропу, которая вывела их к площадке-расчистке, вырубленной в скальном уступе.
— Внимание, — сказала Уварова, — сейчас ты удивишься. Ну-ка, померь здесь.
Макс ткнул трубой радиометра в стенку расчистки, включил прибор, и глазам своим не поверил: стрелка, как бешеная, метнулась за край шкалы. Переключил на менее чувствительный диапазон — то же самое. Еще на диапазон — стрелка остановилась посередине. Что за черт! Прибор врет?
Уварова улыбалась, довольная произведенным эффектом.
— Ну как? Удивлен, да? Смотри сюда.
Она указала рукояткой молотка на темную полосу, похожей на спекшийся шлак породы, резко выделяющуюся на фоне светло-серого гранита. Макс нагнулся.
— Видишь желтые иглы, это шрекингерит — урансодержащий минерал.
Молодой спец резко отпрянул. Прибор не соврал: здесь действительно радиация. Да еще какая! Уварова лишь посмеивалась. Будто бы ей все эти гамма- и бета-излучения — не страшнее комариных укусов.
— Ладно, пойдем отсюда, — сжалилась она над перепуганным напарником. — Тебе еще детей надо родить…
Вот ехидина. Чего здесь смешного — у человека нормальная реакция. Чем дальше от радиации, тем лучше.
— Краснохолмцы расчистку сделали, — объяснила Уварова. — Есть такая Краснохолмская экспедиция, ураном занимается.
Маршрут продолжался.
Шли все время вверх. У подножья скальной стены сделали привал. Открыли консервы, нарезали сало — Уварова всегда брала в маршрут солидный шмат этого продукта; еще луковицу добавили, соль и сахар. Фляжка с чаем имелась у каждого.
Долго рассиживаться после обеда Уварова не позволила. Скомандовала:
— Подъем! Выходим на штурм вершины!