Мы из подводного космоса
Шрифт:
Иван Васильевич Кудрявцев. 1921–1975. Выдающийся организатор военной промышленности. С 1958 по 1975 годы Генеральный директор Киевского научно-исследовательского института радиоэлектроники КНИИРЭ (ныне НПО «Квант»). 60-е годы XX-го века.
Главным конструктором был назначен Тука Борис Юлианович, красивый статный ученый, обаятельный, улыбающийся, но, как все «хохлы», настойчивый в достижении поставленных целей. Он сплотил коллектив разработчиков, создавших аппаратуру, которая много лет служит Флоту с высоким качеством и эффективностью. Андрей Николаевич вспомнил, как одного из заместителей главного конструктора Соловьева Владимира Петровича он однажды уговорил сыграть за их полигон в баскетбол. Шла спартакиада военно-морской базы, а там принцип такой: «Хоть умри, но команду на соревнование выстави!» В команде противника с ракетного полигона все время удивлялись, почему один офицер в команде радиотехнического полигона с такой заросшей шевелюрой. «Да, все мы были молодые, спортивные, без комплексов. Любили жизнь
После завершения государственных испытаний и доклада результатов командующему Черноморским флотом в Москве было принято решение о приеме радиотехнической системы «Дубрава» на вооружение. Это высший пилотаж успешного завершения многолетней работы десятков военных и сотен гражданских специалистов – военно-промышленного комплекса. Свой вклад в создание новой техники внёс и Феодосийский радиотехнический полигон. И где-то в самом конце скромно расположился Андрей Николаевич Ильин, просто моряк-испытатель.
Малый ракетный корабль Буря (пр. 1234) после вступления в строй. – Корабли ВМФ СССР. Том 2. Ударные корабли. Часть 2. Малые ракетные корабли и катера
А малые ракетные корабли начали серийно поступать на флоты. Через пару лет на Черноморском флоте капитан уже 2 ранга Пруцков В.М. был назначен командиром дивизиона кораблей «плохой погоды» – «Буря», «Ветер», «Вьюга» и т. д. До сих пор корабли несут свою службу в море. И как показали последние события, службу несут «отлично».
Андрей Николаевич Ильин закончил приятные воспоминания, надел полуспортивную одежду, причесал свою седину и вышел освежиться на «тропу здоровья». Сегодня он совершит оздоровительную ходьбу (свои три километра) с хорошим настроением. Всё-таки приятно, что твой труд оказался востребованным, тем более, когда речь идет о защите Родины.
43. Самолет и корабль
Море в бухте Коктебель стонало. Ветер гнал огромные белогривые волны, которые с ревом набрасывались на берег, сокрушая покрытый галькой пляж. Слева «черная гора» Кара-Даг мрачно терялась в нависших над самой водой дождевых тучах. Морской офицер на крутом берегу с биноклем в руках, озабоченный и напряженный, с волнением всматривался вдаль. Он ждал самолет, который по его расчетам, должен вот-вот подлететь к берегу, где находился макет опытного образца радиомаяка. Шли первые испытания аппаратуры привода и посадки летательных аппаратов на корабли Военно-морского флота. Страна готовилась строить авианосцы.
Иван Айвазовский. Море. Коктебельская бухта.
Техническая задача формулировалась очень просто. Самолет в океане должен все время знать, где находится корабль, с которого он взлетел. Если летчик почувствует, что он «потерялся» – это катастрофа. Куда лететь? В океане нет ориентиров, пилота и самолет ждет гибель в бескрайней водной купели. Только кодированный радиосигнал, содержащий информацию о пеленге и дальности до корабля, дает летчику уверенность спокойно выполнять боевую задачу. Каждую секунду полета он знает, как вернуться на «базу».
Макет радиомаяка доставили на полигон под Феодосией на автомашинах из Ленинграда. Научные сотрудники института Радиоаппаратуры совместно с моряками-испытателями быстро смонтировали и укрепили огромный шар, настроили аппаратуру, доложили о готовности начать летно-морские испытания. Возглавил испытательную работу вездесущий капитан 3 ранга Ильин Андрей Николаевич, толковый офицер, уже имеющий опыт организации и проведения испытаний и исследований. Начальник отдела, мудрый, умеющий доверять подчиненным, полковник Хляп Борис Наумович очень смело рассудил: «Вы, Ильин, опытный штурман, вам и карты в руки. Научите береговую и бортовую (самолетную) аппаратуру первым шагам – дайте возможность самолету летать на 150–200 километров и благополучно возвращаться к радиомаяку». Вот такая простая задача – впервые в истории военно-морского флота самолет и корабль должны быть автоматически связаны радиосигналами, дающими возможность кораблю знать, где находится самолет, а летчику – где корабль. У американцев система «Такан» уже отработана, у нас пока такой системы нет. Наш флот готовится к выходу в океан, на стапелях в Николаеве заложены авианосцы. А, значит, будут самолеты, для которых нужна система привода и посадки на корабли. Все готово к натурным испытаниям, но штаб авиации Черноморского флота тянет с выделением боевых самолетов. Испытатели нервничают, аппаратура готова, все полетные задания согласованы, а работы не могут начаться – нет самолетов. Все на взводе. Неожиданно Андрей Николаевич узнает, что у главного конструктора из Ленинграда есть чековая книжка, т. е. есть живые деньги. Он берет в легкий оборот главного конструктора Филаретова Юрия Серафимовича, о котором с некоторой иронией можно сказать стихами Р.Киплинга: «Стоит он тяжелый как дуб, не чесаны рыжие баки, и трубку не вырвать
Главный конструктор радиотехнической системы автоматической посадки орбитального корабля «Буран» Ю. С. Филаретов
(Кстати, Ильин давно заметил, что все главные конструктора довольно крупные люди. Видимо, характер работы выводит на эти орбиты очень сильных и физически крепких людей, остальные не выдерживают в пути). И вот они уже мчатся на машине в Керчь, в аэропорт. Встретились с руководством керченского авиаотряда, «пошуршали» деньгами, и оказалось, что уже завтра гражданские самолеты готовы совершить любые вылеты для военных моряков. Все-таки, хорошие у нас люди! Ударили по рукам, закрепили договор бутылочкой кальвадоса, и за работу, товарищи!
А утром – загудело, заштормило. «Глаз циклона» где-то под Харьковом, а на восточном берегу Крыма шторм в девять баллов. Но летчики, настоящие воздушные асы, взлетели и честно отрабатывают деньги. Договор есть договор! Капитан 3 ранга Андрей Ильин стоит на берегу, рядом с радиомаяком, и переживает за летчиков, как бы они не врезались в Кара-Даг. В бинокль ничего не видно, сплошные облака. Он берет микрофон и взволнованно говорит открытым текстом: «031-й. Будь осторожен, впереди гора!» Невидимый летчик спокойно отвечает: «Все под контролем. Иду согласно заданию, замечаний нет». Через две минуты самолет с ревом проходит над испытателями и над поселком, где живут семьи моряков – офицеров и мичманов. Они все люди опытные, привыкли к испытаниям, поэтому сегодня они аплодируют летчику, отдавая должное его героизму. Испытания прошли успешно. Самолет еще несколько раз проносился над маяком, каждый раз вызывая восхищение у местных «аборигенов». Когда пришли в столовую, Андрея и главного конструктора Юрия Серафимовича встретили как героев. Кок, старший матрос, яркая рыжеволосая Катя, покачивая соблазнительными бедрами, сама вынесла им по огромной отбивной с жареной картошкой. И по ее ласковым и дарящим надежду глазам Андрей понял, хорошо бы быть действительно Героем Советского Союза. Но, увы! Правда, после обеда он все-таки подошел к Кате и, смутив ее так, что она стала пунцовой, поцеловал ей руку. (Просто пошутил на радостях, а она будет помнить это, как подарок судьбы. Так дорого ценит женщина внимание к ней!)
Через неделю ежедневных полетов Филаретов и Ильин подписали протокол, главный вывод которого звучал так: «Испытания макета аппаратуры приводного радиомаяка показали правильность технической идеи». Это вдохновило ленинградских инженеров, и они с головой бросились дорабатывать и совершенствовать свое детище. Дважды Андрей Николаевич ездил в Питер в научно-исследовательский институт Радиоаппаратуры на защиту технического проекта, несколько раз встречался со специалистами из военного института радиоэлектроники в городе Пушкине на разработке и утверждении технического задания. Кроме приводного радиомаяка в состав системы вошли курсо-глиссадные радиолокаторы и оптические маяки, помогающие пилоту по изменению цвета визуально заходить на посадку. Прошло долгих два года, документы все согласованы, аппаратура отработана, проверена на полигоне и отправлена на корабль. И вот, свершилось! Головной тяжелый авианесущий крейсер – ТАКР «Киев» проекта 1143 прибыл в Севастополь, на нем установлена первая отечественная система привода и посадки летательных аппаратов на корабли ВМФ – «Привод-СВ». Весь Черноморский флот занимался испытаниями этого огромного корабля. Андрей Николаевич ликовал. Аппаратура привода и посадки, отработанная на полигоне, практически сразу показала на корабле высокую работоспособность и надежность. Она была принята госкомиссией без замечаний. Казалось бы, можно ставить точку на этой работе! Не тут-то было!
Тяжелый авианесущий крейсер «Киев» В.С. Емышев
Однажды при очередном посещении Феодосии корабль близко подошел к берегу. Полковник Хляп Борис Наумович, по свойственной ему любознательности, взял бинокль и прямо из окна своего кабинета стал рассматривать антенну-шар системы «Привод-СВ». Он не поверил своим глазам – рядом с шаром, который по всем техническим условиям должен быть на самой вершине мачты, чтобы его работу ничего не затеняло, рядом с шаром располагалась какая-то новая антенна. Раньше во время испытаний ее не было, и ничто не мешало круговому излучению приводного радиомаяка. Он быстро пригласил Ильина, который ахнул и схватился за голову: «Это только что установлена совершенно новая антенна космической связи. Без согласования с нами и главным конструктором нашей системы. Это катастрофа!» Тут же была составлена шифровка командующему флотом о необходимости проверки зоны обзора приводного радиомаяка, так как установка антенны космической связи могла привести к появлению провалов радиосигналов и потери ориентации пилота в воздухе. Военная машина медленно заработала, а когда она набрала обороты, то ее уже было не остановить. Так как сроки завершения испытаний корабля в целом поджимали, пришлось доложить в Москву Главнокомандующему Военно-морским флотом о необходимости дополнительных испытаний в Феодосии. Обратно каток с фитилями и взысканиями из Москвы докатился до Севастополя и Феодосии и, как всегда, крайним оказался невиновный, т. е. капитан 3 ранга Ильин Андрей Николаевич. Неунывающего Ильина вызвал полковник Хляп и по-отечески попросил: «Поезжайте немедленно в Севастополь на корабль, вас вызывают флотские начальники. Доложите причину необходимости проверок зон обзора. Мы в лаборатории на берегу все приготовим и с прибытием корабля немедленно начнем работу. В течение дня все замеры будут сделаны. Желаю успеха». Всю ночь добирался Андрей Николаевич до Севастополя. Утром он подошел к необыкновенно огромных размеров кораблю, пришвартованному в Угольной бухте Севастополя.