Мы можем жить среди людей...
Шрифт:
– И правильно, а то поди разбери, где робот, а где человек, – тут же согласился Илья.
– Да, это привело бы к путанице. Да и затраты слишком большие. На это просто не стали выделать денег.
– Много тут кувезов, но они не все заняты, – сказала Таис, – а давайте посчитаем, сколько детей будет уже через…
– Через полгода, – подсказала Эмма, – надо девять месяцев для того, чтобы клетки стали человеческим детенышем. А этим гораздо больше, чем три месяца. Некоторые станут взрослыми уже месяца через три-четыре.
– В
– На нашу половину уровня – да, – ответила ему Эмма, – а на другую половину еще нет. Видимо, позже привезут. Иногда так бывает, иногда не всех детей сразу привозят. Хотя я всегда думала, что, сколько выпустили пятнадцатилетних, столько и привезут.
– Здесь четыре кувеза с подросшими детьми. Значит, еще четверых детей доставят на Второй уровень. В наш выпуск было девять человек, – пояснил Федор, – а спаслись только четверо: я, Нитка, Рита с Овальной и еще один парень, который сейчас у диких. Остальные погибли. Следующие выпуски были поменьше, но выводить удавалось не всех.
– Неужели и этим малышам жить придется не больше пятнадцати лет? – спросила Таис, но ответа на свой вопрос не ждала. Ответа ведь и не могло быть.
– Видимо, Моаг сам контролирует состояние малышей, – задумчиво произнесла Эмма, обходя кувезы и вглядываясь в экраны, – здесь самый лучший материал, самые здоровые оплодотворенные клетки. Будущее человечества.
– Но кто-то же за этими кувезами присматривает? Робот-то здесь есть? – спросил Илья, тоже разглядывая детей на экранах.
– Наверняка. Потому заткнитесь и не болтайте, – тихо велел Федор.
– А что это за звуки? – спросила вдруг Таис. – Слышите? Подойдите поближе к этим штукам. Ритмичные, точно толчки. Ты слышишь, Федь?
– Кажется, да, – ответил Федор.
– Это имитация сердечного стука. Раньше детей вынашивали женщины в себе, внутри своего тела. Ну, давно еще, до Эпохи Последствий. Представляете, как было неудобно… И ребенок все девять месяцев слышал материнское сердцебиение. Ну, и то, как пища переваривается в желудке, как проходят пищевые массы по кишечнику…
– Мама пукнула, ребенок услышал, – фыркнул Колючий.
– Тебе же сказали: тихо, – поморщился Федор.
– Это положительно влияет на эмбрион, потому, видимо, здесь тоже сделали имитацию звуков, возникающих внутри человеческого тела. А сердцебиение – это то, что ребенок слышит постоянно.
– Моаг обманывает бедных детей с самого начала существования, – хмыкнула Таис, – детишки думают, что это сердце матери, а это всего лишь запись звуков. После детишки думают, что кому-то нужны на Третьем уровне, а окажется, что никому. Абсолютно никому. Вранье кругом.
Она приблизилась к одному из голограммных экранов и шепотом добавила:
– Тебя обманывают, малыш. Мамы нет рядом, никого нет. Только пятнадцатые,
Ребенок на экране внезапно повернулся, взмахнул ручками и слабо дернул головой.
– Ты слышишь меня? – спросила Таис.
Она знала, что не слышит. Через стенки кувеза вряд ли пройдут звуки голоса. Но хотелось думать, что слышит. Хотелось донести до этого малыша, что он не один, что не только роботы рядом.
– Надо что-то сделать для этих детей. – Таис обернулась к Федору.
– Что мы сделаем? – буркнул Колючий недовольным голосом. Видать, ему не понравилось, что Федор его отругал.
– Надо разобраться с Моагом. Чтобы он хотя бы прекратил производить новых детей.
– Да пусть производит. Чем нас больше, тем лучше. Надо вывести еще хотя бы десяток да напасть на пятнадцатых на Третьем уровне. Мы теперь знаем, как их отключить. У нас все выйдет, – уверенно произнес Колючий.
– Восстание против машин, – уточнила Эмма.
– Тихо вы, – сказал вдруг Федор, – кто-то идет.
Скрыться не успели. С противоположной стороны через еще одну арку прошел дон-12, остановился и без всякого выражения спросил:
– Кто вы такие и что тут делаете?
– Валим отсюда! – рванулся Колючий и нырнул под ту арку, через которую они прошли.
– Мы – дети со Второго уровня, – вдруг заговорила Эмма, – мы хотели найти взрослых людей и поговорить. Тут есть взрослые? Ты должен отвести нас к ним.
Дон-12, оглядев всех детей, сказал так, словно не слышал слов Эммы:
– Вас не должно здесь быть. Я вызываю донов-пятнадцать. Вы в их компетенции, они знают, что с вами делать.
Эмма открыла было рот, но Федор дернул ее и потащил в проход. Таис рванулась следом, последним выскочил Илья.
– Тут через минуту будет пятнадцатый, валим. Мы нашли все, что надо, – бросил Федор на ходу.
Колючий уже топтался у той двери, через которую они попали во внутренние помещения. Сработала флешка в разъеме, и дверь открылась. Колючий высунул голову и тут же отскочил. Прошипел выстрел, совсем рядом сверкнула пробитая обшивка.
– Закрывай дверь! – крикнул ему Федор.
Но Колючий уже и сам догадался. Хорошо, что двери в этих отсеках работали быстро. Схватив флешку, Колючий припустил за остальными. Таис оглянулась на него и подумала, что пятнадцатый откроет дверь за считаные секунды, у него ведь код. Потому надо найти поворот, иначе они здесь просто отличная мишень.
Федор, видимо, это понимал, потому что завернул в первое же ответвление и позвал убежавшую вперед Эмму. Коридорчик привел в круглый зал с высокой галереей, ведущей на следующий уровень. Некогда было разбираться, что это за уровень, все кинулись по металлическим ступеням наверх, поднимая своими кроссовками ужасный грохот. Таис лишь мельком на бегу отметила полукруглые диванчики и овальные столики, расположенные в зале.