Мы никогда не умрем
Шрифт:
— Лета.
— Хорошо…
Мрачная девушка, всегда носившая черное, назвалась Сворой. Альбина, полная, с толстыми русыми косами и веснушками назвалась Торой.
— Теперь вы. Как тебя зовут? — спросила она у Вика.
— Виконтом, маркиза.
— Значит, ты не только злой, но еще и читаешь неподходящие по возрасту книги? — в голосе Мари отчетливо слышалось неодобрение. Почти обида.
Он пожал плечами, улыбнувшись. Взрослых он очень давно не боялся, ровно, как и их неодобрения.
— А ты?..
Риша
— Прекрасно. Вот мы и познакомились. К следующей встрече я внесу ваши имена в афишу и текст. Теперь… давайте обсудим пьесу. Все прочитали?
— Я прочитала, — сказала девушка, которая сейчас звалась Летой. — Так нельзя.
— Почему?
Вик смотрел не на Мари, иронично вскинувшую бровь, он внимательно наблюдал за Летой. Она была непохожа на себя — бледная и сосредоточенная, постоянно касалась четвертой пуговицы на блузке.
«У нее там крест», — подсказал проницательный Мартин.
Его подозрения оправдались следующей репликой:
— Ересь… Она темная, злая, понимаете? Нельзя играть с темнотой, темнота этого не прощает!
«Умная девочка», — усмехнулся Мартин.
— Эта пьеса — о любви. О месте человека в жизни, и о том, что никто не Бог, кроме самого Бога, — неожиданно мягко ответила Мари.
Вик ждал, что она и Лете предложит уйти, если ей что-то не нравится. Но у Мари не было цели таким образом утвердить свой авторитет.
Лета молчала. Посчитав вопрос исчерпанным, Мари обратилась к остальным:
— Отлично. У кого еще есть вопросы по тексту?
— У меня есть. Вы приехали в деревенскую школу, и в студии, где самому старшему человеку семнадцать, называетесь де Мертей и ставите вот это. Вы уверены, что правильно определили место для воплощения амбиций? — сквозь зубы процедил Вик.
Мари смотрела на него в упор. В ее зеленых глазах все больше просыпалось что-то злое и колючее. Расправляло свои иглы. Щерилось, чтобы под конец подернуться обычной томной дымкой.
— Потому что я считаю, что те, кто не видел темноты убедительно сыграют…
— Вы ошиблись. Это деревня. Здесь все не так, как описывают в пасторальных романах. Мой отец разводит свиней, и я видел их на всех этапах, от зачатия до кучи потрохов на снегу. Вы правда рассчитывали найти здесь милых, неразвращенных детей?
Он видел, что Мари растеряна. С немалым удивлением для себя он заметил, что Рита, которую теперь следовало называть Китти, смотрит на него с одобрением.
«А ты как хотел. Вы теперь союзники. Только не увлекайся, я чувствую, что кое-кому не нравится твое выступление».
«Черт, я совсем забыл…»
Риша и правда выглядела обиженной. Вик поморщился — ему не хотелось расстраивать подругу, он просто ничего не мог поделать со своим
— Я уже нашла, что хотела, — со странной улыбкой ответила Мари, скользнув взглядом по Ришиному лицу.
«Ты видел, как она на нее посмотрела?» — прошептал Вик Мартину.
«Да».
— А теперь, если ни у кого не осталось вопросов… кто умеет танцевать? — спросила Мари, хлопнув в ладоши.
— Танцевать? Зачем нам танцевать? — спросила Свора.
— Во-первых, потому что это есть в сценарии. Во-вторых, потому что вы должны уметь двигаться на сцене. Встаем, котятки, встаем! — жестом пригласила Мари, поднимаясь с пола.
Рядом с ней лежала длинная черная трость с серебряным набалдашником в виде сидящего кота.
— Давайте по очереди. Я отстучу ритм, а вы повторите хлопками. Давайте с Китти, и по кругу, как представлялись.
Мари легко взбежала по ступенькам на сцену и отстучала первый ритм.
Рита повторила его с первого раза, к общему удивлению хорошо улавливал ритм Матвей и Свора. Тора повторила с задержкой в несколько секунд, но не сбившись. Лета запуталась и несколько раз сфальшивила.
Вик повторил заданный ритм с первого раза без ошибок. Он услышал, как тихонько отстучал его по косяку Мартин. Риша, улыбнувшись, повторила ритм и сделала еще несколько хлопков.
— Я знаю этот вальс…
Вик знал, что Риша училась танцевать. Она нашла в какой-то из книг подробное описание вальсовых движений, несколько раз видела танец по телевизору, и вот уже почти год, без музыки, по памяти училась воспроизводить увиденное. Впрочем, Вику она показывать, как танцует всегда стеснялась, и учиться вместе отказывалась.
— Чудно! — воскликнула Мари, спускаясь со сцены. — Отодвигайте к стенам стулья. Потом становитесь по парам. Солисты, разумеется, вместе, ты… м-м-м… Февраль, возьмешь Лету, Китти станет с Торой…
Она подошла к Вику, подвела Ришу за руку.
— Главное в танце не ритм и не техника. Непринужденность. Поверьте, неловкое движение можно скрыть, а вот натужность… губит волшебство. Я покажу, вы повторите.
Несколькими движениями она поставила их обоих в нужную позицию.
— Вот так… пока присядьте. Хорошо смотритесь, котята…
«Кажется, я умею», — раздался голос Мартина, с интересом наблюдавшего за Мари.
«Правда?! Как с вырезанием из дерева?»
«Да».
«Мартин, а можно… можно ты…»
«Желание эпатировать никак тебя не покидает? А мне потом за тебя отдуваться?» — усмехнулся Мартин.
«Ну пожалуйста!»
«Ты не боишься, что тебя возненавидят?»
«Хочу, чтобы Риша… показала, что она лучше».