Мы слишком много работаем

Никольская Наталья

– Ничего себе! – возмущенно вскричала Наташа. – Да что она себе позволяет? Мы вынуждены перед ней отчитываться за каждый свой шаг? С какой стати? Она что, имеет наглость подозревать кого-то из нас? Да еще мы должны выносить сор из избы, разводить дрязги, рассказывая об отношениях в семье!

– Ну, ты, по-моему, делаешь это с удовольствием, – неодобрительно заметил Чулков.

– Если ты так боишься сказать, где была в то время, когда убили отца, значит, тебе есть что скрывать! – насмешливо глядя на сестру,

проговорил Виктор, до настоящего времени не произнесший ни слова. У него оказался приятный юношеский тенор.

Он сидел в кресле, вытянув длинные ноги, и с явным удовольствием наблюдал, как вытягивается квадратное лицо его сестры.

– Я? – прижав руки к груди, осевшим голосом спросила Наташа. – Да как у тебя язык поворачивается… Да я…

– Вот я не скрываю, – все так же спокойно продолжал Виктор. – Я был с ребятами в кафе, ушли мы оттуда ровно в двенадцать, после закрытия. Все могут подтвердить. Вам, Ольга, дать адреса моих друзей?

Этот малолетний мерзавец, похоже, решил и надо мной поиздеваться! Ну, уж этого я ему не позволю.

– Я решу по ходу разговора, есть ли в этом надобность, – улыбнувшись, ответила я.

– Так что, Наташ? – поворачиваясь к сестре и пряча улыбку, продолжал Виктор. – Где ты была сама, когда отца убили? Отвечай немедленно!

Он явно забавлялся, неожиданно начав говорить каким-то протокольским тоном. Наташа ж совершенно не замечала иронии и совсем растерялась.

– Я… Но я была с Геной! – ухватилась она за своего кавалера.

– С Геной, отлично! – быстро проговорил Виктор. – Где была? Чем занимались?

– Мы… мы занимались любовью у него дома… – запинаясь, ответила Наташа.

– Так, сексуальная связь, значит. А партнер совершеннолетний? – в лице Виктора царила полнейшая серьезность.

– Что? – изумленно спросила Наташа. – Конечно, со…

Тут до нее дошло, что брат просто разыгрывает ее.

– Ах, ты, негодяй! – прошипела она.

Виктор от души хохотал. Я не выдержала и тоже прыснула. Светлана Алексеевна улыбалась какой-то нервной улыбочкой, Чулков пытался сохранять достоинство, хотя было видно, что и ему смешно.

Наташа вскочила с места и кинулась к Виктору.

– Да я тебе, негодник этакий! – закричала она, замахиваясь на брата.

– Ай, ай! – шутливо закричал Виктор, закрывая лицо. – Ну все, все, мир! Мир, говорю! Успокойся, Наташка, я же пошутил!

– Шутник недоделанный! – проворчала Наташа, возвращаясь на свое место.

– Вы уж извините, – обратилась ко мне Светлана Алексеевна. – Витя у нас с детства такой – всех разыгрывать любит.

– Да вот, такой у меня недостаток! – притворно вздохнул Виктор и незаметно подмигнул мне.

– Да ничего, – улыбаясь, ответила я. – Значит, мы выяснили, что Виктор находился в кафе, что могут подтвердить, по крайней

мере, человек пятьдесят, всех из которых я должна опросить, а Наташа с Геннадием находились у него дома. Вы были одни?

– Да, – ответила Наташа.

– Вообще-то я живу с матерью, – добавил Чулков. – Но в тот день она уехала к сестре, и осталась там ночевать.

– Приходится ютиться по каким-то хатам, пока мамочки нет дома, – с ненавистью проговорила Наташа, возвращаясь к своей любимой теме. – А у него две квартиры пустовало!

– Ну почему же пустовало, – вступилась Светлана Алексеевна, – одна была у него для деловых встреч, это необходимо…

– Это Витькина, – возразила Наташа. – А моя?

– Ну, теперь ты можешь не беспокоиться – она достанется тебе.

– Я сегодня же туда поеду! – заявила Наташа. – Я не хочу больше жить здесь!

– Я бы не советовала вам этого делать, – тихо сказала я.

– Это еще почему?

– Вы извините, Светлана Алексеевна, но я вынуждена сказать, что пока эту квартиру занимает некая Ирина Канарейкина, и вопрос о ее выселении вам еще предстоит решить. Прежде, чем ехать туда, продумайте, как лучше вести беседу. Я могу дать несколько советов.

Но Наташа уже не слушала меня. В глазах ее появилось изумление.

– Какая еще Канарейкина? – выдохнула она. – Кто такая и почему она живет в моей квартире?!?

– Она жила там еще до того, как квартира была оформлена на вас. Кстати, вы уже успели ее оформить?

– Нет, но я активно занимаюсь этим. И я имею полное право…

– Никто с этим не спорит, просто Ирина пока там, она еще ничего не знает, а вы, как я поняла, человек неуравновешенный, вот я и ставлю вас в известность заранее, пока вы не столкнулись.

– Кто она такая? – закричала Наташа.

– Наташа, успокойся! – вмешалась Светлана Алексеевна, с легким упреком глядя на меня. – Тебя это не очень касается, а скорее меня.

– Как это не касается? Неизвестно кто живет в моей квартире! Ты знала об этом?

– Да, – твердо ответила Светлана Алексеевна, глядя прямо в глаза дочери. – Это любовница Василия. Он поселил ее там.

– И ты… – сжимая кулаки и задыхаясь от гнева, проговорила Наташа, – и ты все это знала и молчала?

– Я же говорю, это касается в первую очередь меня!

– Ты терпела любовницу? Которая жила в квартире твоей дочери, в то время как сама дочь должна была мыкаться по каким-то углам? Как же ты низко пала! Терпеть такое из-за своего козла! Ты… ты променяла меня на него! Родную дочь на чужого мужика!

– Наташа, прекрати, что ты несешь! – прокричала Светлана Алексеевна, хватаясь за сердце.

– Ты язык придержи! – прикрикнул на сестру Виктор, нахмурившись.

Наташа резко вскочила с места и кинулась к двери.