Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник
Шрифт:
Оторопевшая, не ожидавшая, что «радость моя» может с ней вот так обойдись, та падает на асфальт и даже не пытается подняться.
Вождь тут же рвет с места на максимальной скорости, его машина просто уносится, улетает сверхзвуковым перехватчиком. Перед тем как совсем скрыться из виду, Вождь замечает в зеркало заднего вида, как возле рыдающей Марго – она как раз встала на колени – притормаживают «мерин» и «японка». Из машин выскакивают кавказцы. И все, «мустанг» вне зоны доступа. Вождь останавливает его за желто-красным киоском, в котором готовят и продают шаурму. Кавказцам не видны ни тачка Вождя, ни он сам.
–
Вождь смотрит в глаза торговцу – и тот, выставив перед собой ладони, пятится, пока не упирается в зад-нюю стенку своего общепитовского киоска.
– Обычную, – говорит Вождь и кладет купюру достоинством сто евро на чистейший прилавок. – Ты готовь, я скоро вернусь. И еще… Мне нужны твои халат и этот дурацкий колпак. Быстро.
В одно движение торговец сдирает с себя рабочую одежду, пропахшую специями и жареным мясом. Сыплются на прилавок и асфальт пуговицы.
Сбросив с себя пиджак, – пока что полежит на водительском кресле, – Вождь переодевается, извлекает из багажника два израильских пистолета-пулемета. Вся процедура вместе с заказом шаурмы занимает считаные секунды. Вождь надеется, что Марго продержится еще немного, отвлекая внимание кавказцев на себя.
Он выходит из-за киоска и быстрым шагом – но не подозрительно-быстрым – направляется к кавказцам, окружившим рыжую девицу и отдавшим ей все свое внимание. Пленницу уже подняли на стройные ноги – коленки расцарапаны в кровь, платье в пыли – и принялись прессовать. Ведь для того, чтобы спросить, куда направился Вождь, обязательно надо ударить. Некоторые слова сказать не могут, если кого не изобьют. Вон лицо Марго – больше никто не назовет ее красоткой – тому примером: сплошной кровоподтек, губы – месиво, нос свернут набок. Быстро же отделали девчонку, думает Вождь, приближаясь. Плохая работа, непрофессиональная, качает он головой. Столь серьезные побои дознавателям никак не помогут. Да Марго просто в шоке уже и неспособна ответить даже на вопрос о том, как ее зовут. Если бы ее не держали, она бы упала.
Шаг. Еще шаг. Руки Вождя вместе с оружием за спиной.
Особенно над Марго измывается совсем молодой брюнет, который просто на глазах сатанеет от чужой слабости и неспособности дать отпор. Он раз за разом вгоняет кулак в живот Марго, бьет по печени. А рыжая – Вождь вздрагивает – улыбается, глядя заплывшими глазами в искаженное от ярости лицо кавказца, если то, во что превратились ее губы, можно в принципе растянуть в улыбке. Выкашливая венозные сгустки, она еще и хохочет над мучителем!
Однако следующий удар в живот – особенно сильный – заставляет ее охнуть и замолчать. Она сложилась бы вдвое, если бы ей позволили, но нет, Марго крепко держат.
Редкие прохожие делают вид, что ничего такого не происходит, мажут взглядами мимо десятка кавказцев и их жертвы. Мамаша катит себе спаренную коляску, в которой дремлют мальчишки-двойняшки. Длинноусый старпер в вышиванке свернул в сторону, не дойдя до места разборок метров пятнадцать, и скрылся в кондитерском магазинчике. В Вавилоне не принято вмешиваться в чужие дела. Можешь – защищайся сам. Не можешь – вступай в клан и защищайся. Или умри.
Метров с десяти не узнанный кавказцами Вождь – спасибо позаимствованной одежке –
Грохочут выстрелы. Дождем сыплются гильзы.
Первым падает молодой брюнет, измывавшийся над Марго. Ему буквально разворотило брюшную полость, да и от паха мало что осталось. Вторым и третьим приземляются на асфальт те, кто держал девушку. Четвертым… Да какая разница, в какой очередности умирают эти животные, спустившиеся в гор и не успевшие по пути стать людьми?! Они падают, выплескивая из дыр в своих телах мозги и алые брызги, и хватит о них, этого уже более чем достаточно. Пару секунд на все про все.
– Марго, ты как? – Вождь склоняется над девушкой. – Я отвезу тебя в больницу. Нет, я вызову «скорую»… И врачи вылечат тебя, а потом мы сделаем тебе пластическую операцию.
Оставшись без поддержки мучителей, рыжая вновь опускается на колени.
– Любимый, я в порядке, – едва слышно говорит она. – Я думала, что ты меня…
Договорить Марго не успевает, и потому Вождю не суждено узнать, что именно любовница о нем думала. Треск автоматной очереди. Пули свистят в сантиметре от головы Вождя. Удивительно, что с такого расстояния в него не попадают – огонь ведут из «мерина», а до него рукой подать. Вождь тут же пригибается, стреляет в «мерин», который мчит прямо на него, а в следующий миг отпрыгивает в сторону, чтобы не быть сбитым. А вот Марго никак не может увернуться. Ее тело подбрасывает в воздух и роняет на асфальт позади белой машины.
Вождь расстреливает вслед «мерину» два магазина.
Он в бешенстве. Он ведь был уверен, что убил всех кавказцев. Но один остался в машине, он сидел за рулем и не только уцелел, но и контратаковал.
Однако сейчас Вождь его точно ранил, иначе стрелок не поспешил бы скрыться.
Надо догнать его, закончить начатое!
Однако Вождь тут же отбрасывает эту идею, как глупую и несвоевременную. Он не может больше тратить время на каких-то залетных боевиков, тем более что банда практически нейтрализована, единственный выживший не в счет.
Макс Край – вот кого следует настичь и уничтожить до того, как он скроется в глубинах загадочного Полигона!
О Полигоне мало что известно, но и этого «мало» достаточно, чтобы Вождь изначально отказался от идеи преследовать убийцу отца на запретной территории. Мохнач – вот куда направляется Максим Краевой в компании подельников. Скоростные характеристики его транспортного средства весьма уступают параметрам «мустанга». Так что, несмотря на фору, данную «Вепрю» из-за вмешательства кавказцев, спортивное авто без труда догонит кровника.
Переступив через труп Марго, Вождь спешит к «мустангу».
На ходу он снимает с себя халат и колпак. И то и другое все еще безукоризненно белое, ни единого алого пятнышка.
– Спасибо, сдачи не надо. – Вождь берет шаурму, заботливо упакованную в полиэтилен, измазанный изнутри кетчупом и майонезом.
Война войной, а обед по расписанию, как любил говорить отец, и Вождь с ним целиком и полностью согласен. Ревет мощный движок «мустанга». Машину чуть подбрасывает, когда колеса наезжают на то, что еще недавно было возбуждающей рыжеволосой девушкой.