My Ultimate Summer Playlist
Шрифт:
– Полегче бы с ней, – сказал Эндрю.
– Ты о чем? – спросил Бенедикт, отрываясь от окна.
– Сам знаешь. С чего ты ее задирал целый день? Она перед тобой ничем не завинила. Не был бы ты здоровым мужиком, подумал бы, что это какие-то детсадовские брачные игры, – продолжал защищать девушку друг.
*И действительно, Бен, что тебе сделала бедняжка. Ты даже с самыми невыносимыми поклонниками и коллегами себе такого не позволял, – корил его внутренний голос. – Парень прав, и это прискорбно. Хотел поступить, как джентльмен, и не мешать другу, а вел
– Даже не знаю, что на меня нашло. Наверное, просто устал. Передай ей, что я сожалею, – ответил мужчина.
*Передай извинения, – насмехался внутренний голос. – Повзрослей уже и перестань вести себя, как испуганный школьник.*
Энди же, будто не слыша его, продолжал:
– А ведь она тобой мне все уши прожужжала. Как ты перевоплощаешься на экране, какой у тебя Тидженс, какой у тебя Шерлок. Бла-бла-бла без устали. И все это сравнивает с классикой, что-то о трепетном отношении к образам, к деталям говорила. Просто сравнительный литературно-кинематографический анализ для чайников какой-то. Не знай я ее, подумал бы что она превратилась в сумасшедшую фанатку.
– Я и не знал, что ей нравится моя игра…
– Нравится не то слово. Она в восхищении. Все вздыхала, что не увидит тебя на сцене, пока учится в Лондоне. Да что я тебя гружу. Ты лучше о друге своем расскажи. Он серьезно собрался за ней приударить?
– Что рассказывать? Он хороший парень. Она ему понравилась.
– Зря это он. Отговори его, пока не поздно. Ничего из этого не выйдет. Он втюрится по самые помидоры, а она так и будет относиться к нему, как к другу. Сколько раз я это за год уже видел. Иногда так и хотелось ее треснуть и сказать: «Дура, что же ты делаешь, такой парень по тебе сохнет». А, может, надо ее стукнуть, чтоб она, наконец, влюбилась. Черт ее знает.
– Разве девушки не встречаются для статуса или чтоб польстить своему самолюбию, из жалости там, – втянулся Бенедикт в разговор, который стал отдавать сплетничаньем на пьяную голову. – Или я уже отстал от времени?
– Скорее она отстала. Говорит, если парня устраивает обманывать себя, то меня нет. Для пунктика в биографии не встречаюсь. Но, если что, я ничего не говорил, она жуть как не любит, когда ее обсуждают за спиной. Говорит, если кому что о ней интересно, пусть лично спросит.
– Что-то ты слишком часто о ней вспоминаешь. Небось, сам неровно дышишь?
– Нет, я на эту фигню не попадусь. Мы с ней, как брат и сестра. Влюбиться в нее? Да я же после этого неделями отходить буду, а потерять такого друга не хочу. Во как она меня от Молли вылечила. А позвонил бы ребятам, они меня напоили вхлам. И на утро к неразделенной любви примешалась бы головная боль и куча отправленных бывшей сообщений.
Бенедикт рассмеялся, вспоминая похожие вечера с собой в главной роли.
– Тебя послушать, так она просто ангел.
– Нет, нимба за ней не замечал. Скорее у нее есть фейская волшебная палочка. Но, к сожалению, она редко пользуется ей в магических целях, зато, здорово ударив этой самой палочкой по голове, отлично
– Надо бы попросить у этой феи прощения, – сказал Бенедикт. – Не поделишься адресом?
– Да ты, как ни… – парень оборвал свои мысли вслух и улыбнулся чему-то своему, а потом продиктовал адрес. – Удачи.
И оставил Камбербэтча наедине с ночным городом, мыслями о мужской дружбе и странной девушке с Чарльзом Буковски.
Шон
А что Шон, а Шон ничего. Утомили мы его за вечер. Бедняга всю дорогу в такси молился, чтоб не отключиться прямо на сидении авто. Зато когда доплелся домой, даже переодеться был не в состоянии.
Hulk, smash! Диван, спать!
Занавес.
Я, Анна и чай
Как я уже говорила, расспросы были отложены на время водружения чайника на плиту и запаковывания меня в одеяло. На большее материнского инстинкта или чувства жалости у Энн не хватило, она направила на меня суровый взгляд:
– И что с тобой приключилось? Но, пока будешь придумывать отмазку, учти, что причина, по которой ты пропустила запланированную уборку, должна быть такой же весомой в планетарных масштабах, как дрейф континентов.
– А если она настолько странная, что ты сочтешь, что я придумала ее? Так сойдет? – спросила я, заваривая чай. Приукрашивать правду или делать режиссерскую версию из событий прошедшего вечера мне просто не хотелось, да и сил не было.
– Попробуй убедить меня, – немного смягчая гнев на милость, ответила Анна. Даже ее недовольство пробило то, как я трогательно трясусь под одеялом и попиваю кипяток, именуемый чаем. Большой ребенок, о котором надо заботиться, а не попрекать. Ми-ми-ми, а не я.
– Когда мы с тобой попрощались, я пошла в магазин, но там был парень, и он отговорил меня, – на этой фразе глаза подруги округлились до блюдец, и я поняла, что недостаточно точно формулирую мысль, – отговорил, потому что там была промо-акция и целая толпа народу. А потом позвонил Энди со своими амурными проблемами и попросил скорой помощи. А еще там был Бенедикт Камбербэтч, та еще задница, и концерт Franz Ferdinand, – я попыталась таким образом уместить весь вечер между глотками чая.
– Что?! – заорала на всю кухню Энн. – Камбербэтч? И ты даже не соизволила мне смс-ку кинуть? И какая же ты после этого подруга?
– Извини, Энн. Я была занята Эндрю, а этот, как я уже упоминала, оказался напыщенной задницей.
– О напыщенности ты не вспоминала, но я слушаю, – обижено процедила девушка.
Я вздохнула от осознания того, что мне не отвертеться, и начала свой сумбурный рассказ с самого начала. Три тазика чая спустя (а чай, как и кофе, я предпочитаю пить лошадиными дозами) подруга согласилась со мною по поводу того, что Бенедикт Тимоти Карлтон Камбербэтч вконец зажрался, если вел себя, как напыщенная задница, с такой милой и очаровательной девушкой, как я. Мое отсутствие на генеральной уборке было оправдано, если не эпичным рассказом о моем времяпрепровождении, то моральной травмой после общения с кумиром.