Мы увидимся вновь
Шрифт:
— Должно быть, вы тетя Изабелы — Оливия, — сказал он, помедлив. — Как поживаете, сеньора? Рад познакомиться с вами.
— А я рада познакомиться с вами… э… Алессандро, да? — В голосе Оливии явно слышался энтузиазм.
Изабел почувствовала, что все ее тело стало ватным. Она увидела, что тетя уже полностью очарована им. Совсем не обратив внимания на жуткий шрам на лице, Оливия попала под его обаяние.
Изабел смотрела на Алессандро, не веря своим глазам. В черных джинсах, темно сером кашемировом
«О, зачем он пришел сюда? Только не для того, чтобы увидеть свою дочь!» — взмолилась она.
Изабел мельком оглядела себя: в простенькой юбке, запачканной ручками Эммы, зелено синей футболке в полоску, она выглядела совершенной простушкой.
Взгляд ее снова устремился на Алессандро, а дядя предложил гостю сесть. И в этот момент глаза их встретились, и у нее остановилось дыхание. О чем они говорили с дядей перед тем, как Оливия прервала их?
И вдруг дверь рывком открылась, и в гостиную вбежала маленькая девочка.
Алессандро, оторвавшись от Изабел, с восхищением взглянул на ребенка. В шерстяном свитерке и хлопчатобумажных брючках, девочка была очаровательна.
Эмма! Его дочь. Их дочь — его и Изабел. Боже, какая же она хорошенькая! Такая же черноволосая, как он, но с таким же персиковым цветом лица, как у Изабел.
Вот только в данный момент Изабел была бледной как мел. Алессандро слышал, как она судорожно вздохнула, когда вбежала девочка, и понял ее тревогу. Честно говоря, не таким образом он хотел познакомиться со своей дочерью, но теперь уже поздно было об этом думать.
Эмма, увидев его, без всяких колебаний направилась к нему.
— Ты кто? — спросила она, распахнув глаза, и Алессандро почувствовал, как защемило его сердце.
— Меня зовут Алессандро, — сказал он. Он встал, когда она вошла, но теперь с усилием присел на корточки перед ребенком. — А тебя как зовут?
— Меня зовут Эмма, — сказала она. Затем указала на его лицо: — А что это? Ты упал?
Губы Алессандро дернулись.
— Вроде того, — грустно согласился он.
— Тебе больно?
— Эмма!
Изабел и Оливия воскликнули одновременно, но Алессандро жестом их остановил.
— Нет, cara, — ласково сказал он, обращаясь к малышке. — Мне не больно. — Он помедлил. — Это было давно.
Эмма нахмурилась, все еще глядя на него, а затем протянула руку к его щеке.
— Эмма! — На этот раз вмешалась одна Изабел, но прежде, чем она успела схватить девочку за руку, Алессандро наклонил к ней голову.
— Такой твердый! — удивленно воскликнула Эмма, дотронувшись своей нежной ручкой до шрама. — Потрогай, мама. Он очень твердый.
Алессандро взглянул на бледное лицо Изабел и тяжело поднялся на ноги.
— Прости меня, — сказал он. — Я тебя расстроил. Мне не надо было приезжать
Изабел с трудом сглотнула комок в горле. А затем, не зная, что ему на это сказать, прошептала:
— Я говорила тебе, что Эмму трудно чем либо испугать.
— И ты была права, — тихо сказал Алессандро. — Возможно, когда нибудь ты все же скажешь ей, кто я такой.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Изабел почувствовала панику. И хотя Эмма цеплялась за ее юбку, желая обратить на себя внимание, впервые интересы дочери оказались у нее не на первом месте.
— Не уезжай! — раздался тонкий голосок.
Алессандро взглянул на маленькую девочку.
— Я пока еще не уезжаю, — мягко сказал он и, с ощущением нереальности происходящего, взял ребенка на руки.
— Ты упал со своего пони? — спросила Эмма, вновь с интересом разглядывая его лицо.
— Не думаю, что мистер Кабрал хочет сейчас об этом говорить, — решительно заявил Сэм Армстронг, с сочувствием взглянув на гостя. Он протянул к девочке руки. — Пойдем, милая. Пусть мама поговорит с дядей.
Эмма вцепилась в пиджак Алессандро.
— Я не хочу уходить, — надулась она, но вмешалась Оливия.
— Сейчас время ленча, — твердо сказала она, разжимая маленькие пальчики девочки. Затем, забирая у него ребенка, любезно произнесла: — Вы присоединитесь к нашему ленчу, Алессандро? Не могу обещать ничего особенного, но мы вам будем очень рады.
— Спасибо.
Алессандро склонил голову, но было ли это выражением вежливости или согласия, Изабел так и не поняла. Но она испытала облегчение, когда дверь за ними закрылась и они остались одни.
— Ты не хочешь присесть? — предложила она, указывая ему на кресло. Она была уверена, что у него болит нога.
— Я не инвалид, cara, — ровным голосом произнес он, не двигаясь с места. Затем внимательно взглянул на нее. — Ты себя хорошо чувствуешь?
— Немного простудилась. — Изабел не хотела говорить о себе. — Когда ты приехал в Англию? — Она почувствовала, что на глазах ее выступили слезы. — Ты должен был меня предупредить.
— Зачем? Чтобы ты успела уехать отсюда, скрыться от меня?
— Нет! — Изабел перевела дух. — Я хотела тебя видеть. — Она колебалась. — Хотя бы для того, чтобы сказать тебе, почему я вернулась в Англию.
— А а а. — Лицо Алессандро стало язвительным. — Анита мне уже сказала.
— И что она тебе сказала? — В голосе Изабел прозвучала горечь. — О том, что она отказалась от интервью? — Изабел глубоко вздохнула. — Сеньора сказала мне, что не хочет впускать змею в свой дом. Ей явно не понравилось то, что мы с тобой были знакомы в Лондоне. Она обвинила меня в том, что я приехала к ней лишь для того, чтобы повидаться с тобой.