Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
Но, самые худшие опасения лишь подтвердились. Схватив в руки работу, которая лежала напротив меня, я увидела ответы на пятьдесят вопросов, написанные убористым почерком, и подпись в углу: «МакИвен В.». Широко раскрыв глаза, всё-таки наполнившиеся слезами, я посмотрела в лицо Биллу, спешно собирающему свою школьную сумку.
— Тебе нужнее, — очень тихо проговорил он, осторожно прикоснувшись рукой к моему плечу.
Я сидела, не в силах вымолвить ни слова, и просто наблюдала, как парень широкими шагами покидает класс с совершенно безмятежным
— Сдаём, — сдавленным голосом сказала мисс Хэтчинсон, которая, кажется, тоже ещё не до конца пришла в себя.
Ученики ринулись к учительскому столу и начали складывать свои работы в стопку. Одна только я осталась за партой, не зная, какими будут мои дальнейшие действия. Почему нельзя просто остаться на своём месте, не тронутой никем и ничем?..
— МакИвен, время вышло, — я и не заметила, как осталась в лекционном кабинете наедине с мисс Хэтчинсон, которая в данный момент нависла надо мной, в ожидании того, что получит мою работу. — У меня нет времени, чтобы ждать вас, Виктория, — добавила женщина и сама забрала из моих рук этот проклятый лист. — Вы свободны, — закончила она и, сложив работы в папку, которую тут же подхватила подмышку, двинулась к выходу из аудитории.
Глядя в одну точку, я на автомате собрала свои вещи, повесила сумку на плечо и засеменила восвояси. Как я могла снова позволить Биллу портить свою жизнь из-за меня? Этого не должно было произойти, где были мои глаза, когда он поменял местами наши работы?!
С тяжелой душой двигаясь по коридору музыкальной школы, я ненавидела каждый звук музыкального инструмента, исходящий из классов, голос каждого ученика, каждую картину, висящую на стене. Отныне и навсегда, это место для меня проклято.
Неожиданно в кармане моей толстовки завибрировал мобильный телефон, и я очень неохотно достала трубку. Мне даже не верилось, что хоть кто-то сейчас хочет меня слышать.
Приблизив мобильник к лицу, я обнаружила, что звонит мне миссис Харрис. Наверное, ей нужна моя помощь в больнице...
— Алло, — немного раздражённо пробубнила я. Снова смотреть на убогие белые стены медицинского заведения мне сейчас не хотелось.
— Виктория! — голос женщины звучал на удивление возбуждённо. — Виктория! Стив очнулся!
Телефон выпал из моих рук и откатился по полу метров на пять. Я всё ещё слышала, как женщина на другой линии продолжает звать меня.
Hoizer – Take me to Church
— Ну, хоть что-то помнишь, Стив? Может, их лица? Хотя бы цвет кожи, национальность, одежду?
— Мистер МакИвен, простите, но я понятия не имею, о чём вы. Я не видел никаких людей, более того, последнее, что я помню — это как ложусь спать, дома. А проснулся я уже здесь, — едва шевеля губами, бормотал Стив, приоткрыв свои ещё синеватые веки.
— Диссоциированная амнезия, Уилл. Он не помнит этот день полностью, такое бывает... —
— Да знаю я! — отмахнулся мой отец и снова посмотрел на больного, недавно пришедшего в себя. — Иногда забытые события можно восстановить, ты же знаешь, Джеймс, что были такие случаи... Ты что, мать твою, не хочешь наказать людей, из-за которых твой сын чуть не...
— Пап! — вовремя прервала отца я. Когда этот человек хочет докопаться до правды, он становится просто невыносимым. Это помогает ему в его профессии, но сейчас совсем неподходящее время для выяснения подробностей того дня, который стёрся из памяти Стива. Парень очнулся всего час назад, а эти коршуны-юристы, которые по совместительству являлись нашими родителями, уже налетели на него.
— Понял, молчу. Ты опрашивал остальных из баскетбольной команды? Новости есть? — уже тактичнее обратился к мистеру Харрису мой папа.
— Всё так же тишина. Они утверждают, что было темно и лиц они якобы не запомнили, но я уверен, что их просто запугали какие-то авторитеты. Тут нам ничего не добиться, — покачал головой Джеймс Харрис.
— Вот именно, — деловито произнес мой отец, вскидывая голову. — Я же сразу сказал, что нужно пытаться расшевелить твоего сына.
— Ребята... Команда... Они пострадали? — хриплым, еле различимым голосом спросил Стив.
— Они легко отделались, в отличие от тебя. С ними уже всё хорошо, — подал голос из угла палаты Эр-Джей. — За себя бы лучше побеспокоился.
Стив замолчал и снова закрыл глаза.
— Ты точно ничего не помнишь, парень? — снова продолжил свой допрос мой отец.
— Нет, ничего... — не открывая глаз, шептал Стив. — Хотя, кое-что, всё-таки, было. Но это, наверное, очень странно и может показаться смешным...
— Стив, нам нужно знать всё... — пролепетала Рейчел, сидящая на стуле рядом с кроватью больного. Девушка крепко сжимала его руку.
— Я видел свет. Очень много света. Он был таким ярким, что почти ослепил меня, но мне очень хотелось идти этому свечению навстречу. До тех пор, пока не пришёл Он, — лицо Стива озарила настолько блаженная улыбка, что я резко сглотнула — мне стало немного не по себе. — Он взял меня за руку и повел обратно. Он сказал, что за светом не будет больше ничего, только пустота и безразличие. Он был уверен, что мне нужно обратно и пообещал, что мы ещё встретимся... Но нескоро. Я до сих пор помню Его голос.
Тишина, воцарившаяся в палате, отягощала и не позволяла расслабиться. Я боялась даже посмотреть в глаза кому-то из присутствующих здесь, настолько страшными были слова, которые только что озвучил парень.
— Я думал, что это был просто сон. Но теперь, когда я знаю, что со мной случилось, я всё понял. Я знаю кто Он. Его имя не произносят в суе.
— Время посещения больного окончено. Остаться могут только судебные эксперты, — оповестил нас вошедший в палату невысокий доктор, лицо которого скрывала хирургическая маска.