Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
Драко широко раскрыл рот и вдохнул — барабанные перепонки пронзило острыми иголками, но зато мир зазвучал чётче.
— Жить будешь? — сочувственно поинтересовался Грег.
На этот вопрос Драко пока сам не знал ответа. Можно было бы и умереть ради разнообразия. Болело где-то в районе рёбер. Кажется, вывихнул большой палец на правой руке, и голова невероятно раскалывалась.
Он приподнялся на локтях и осмотрелся: деревья, тропинки и тускло освещённая асфальтовая дорожка.
Ну да, похоже, они в каком-то парке.
Чудесное место
—… бестелесное воплощение, — тихо говорил Тео. — Только представь, он сейчас нависает у нас за спиной и наблюдает за нами.
— Ты б тогда лучше перестал предлагать ему отсосать у тебя.
— Думаешь, это его расстраивает больше, чем убийство всех Лестрейнджей?
— Я думаю, ему неприятно такое слышать…
Драко перекатился на бок и попробовал встать на четвереньки. Голова кружилась, руки дрожали и плохо держали собственный вес.
А с руками-то что?
Вот эту главу своей истории он совсем не помнил. Помнил, как вышел из бара на улицу, помнил, как достал и прикурил сигарету. Помнил, как в лицо полетел кулак.
Сука, тот магл оказался обидчивым.
По мнению Драко, тому давно было бы пора смириться, что он тварь ничтожная, и научиться уже уступать дорогу опасным тёмным волшебникам.
Малфой на четвереньках подполз к друзьям и уселся на бордюр рядом с Грегом, тот молча протянул ему свою банку пива. О да, пить хотелось, во рту до сих пор оставался стойкий металлический привкус. Кровь.
— Как мы здесь оказались? — он провёл кончиком языка по зубам и слегка надавил на них. Вроде не шатались. Это была определённо хорошая новость. Если б он лишился парочки, то вряд ли Министерство прислало бы им колдомедика, а ходить без передних было как-то не комильфо.
— Кто-то вызвал местных авроров, нам пришлось убегать, — Грег забрал свою банку и сделал мощный шумный глоток. По силе тяги Грегори мог вполне посоревноваться с любимым пылесосом Тео.
— Эй, победитель маглов, это не побег, а тактическое отступление. Драко, смотри, какое чудо я прихватил. Кстати, тут и твоя кровь есть. Кажется, эта, — Тео ткнул ободранным пальцем в бурое пятно на тупом конце длинной полированной палки. Нахмурился, повернул деревяшку, нашёл ещё одно. — Или вот это, — снова повернул и заметил большой кровавый след. — Салазар! Они все одинаковы! В общем, сам найдёшь, где твоя.
Теодор положил ему на колени свой трофей — гладкую увесистую деревяшку, сужающуюся к рукояти, всё ещё тёплую после его рук. Малфой порылся в памяти — маглы называли это битой.
О, да. Её он определённо помнил.
Их было двое, тех, которые вышли за ним следом. Тот, что покрупнее, с ходу зарядил ему кулаком в висок. Драко ловко уклонился, отточенным движением вытряхнул палочку из рукава и направил на нападающего.
— Авада Кедавра! — крикнул он, не раздумывая.
Маглы
— Хуявра, — второй с размаху ударил этой битой в лицо.
Последнее, что Драко запомнил, — острая боль, влажный хруст носа и жёсткое приземление на асфальт. Потом мир потемнел и померк. Малфой сплюнул на землю бурый сгусток слюны с кровью. Откуда её столько вытекает? Надо же было так тупо подставиться. Идиот.
— Где моя палочка?
Тео вытащил из носка чёрное древко и вложил ему в руки. Драко недовольно поморщился: лучшего места для хранения Нотт, конечно же, не нашёл.
— Знаешь, наш Грегори в одиночку уложил троих, — он ткнул Гойла в бок, и тот подавился своим пивом. — Правда, тебя всё равно успели немного попинать. Ты в следующий раз как-то поактивней участвуй, а то разлёгся, как девственница в постели, жаль, ноги перед ними не раздвинул.
Драко только усмехнулся.
— Врёшь. Маглов всего двое было.
— Двое с тобой, потом ещё трое вышли за нами. Если учесть, что ты решил внезапно вздремнуть, то численное превосходство почти в два раза, — Теодор сорвал травинку и непринуждённо пожевал кончик.
Выглядел он на редкость умиротворённо, а если не считать взъерошенных волос и ссадины на щеке, то совсем нельзя было сказать, что он хоть как-то участвовал в потасовке. В отличии от того же Грега: он хоть и казался абсолютно целым, но сидел с таким видом, будто бы пережил битву при Хогвартсе.
— Я думал, нам конец, — мрачно сообщил Гойл и покачал головой, — отправимся прямиком к Волдеморту, только без крестражей.
Тео потянулся и хрустнул шеей.
— О-о, папочка пришёл бы в восторг, — протянул он. — Троих его Пожирателей уложила жалкая кучка маглов.
Да-а, папочка им этого точно никогда бы не простил. Волдеморт и за меньшее подвешивал за ноги в зале для совещаний. Висеть подобно рождественской гирлянде было ещё тем удовольствием — слюна, которая течёт как и куда ей вздумается, глаза, которые пульсируют и вот-вот грозятся выскочить из глазниц… Хуже приходилось только тем, кто сидел внизу. Драко, например, доставляло особое садистское удовольствие капать слюной на лысину Мальсибера, пока тот пытался с невозмутимым выражением лица слушать Темного Лорда.
— Идиоты! Недоумки! Ничтожества, жалкие, бесполезные выродки, — Малфой изобразил гневный голос Волдеморта и тяжело вздохнул. За три года они выучили все его любимые эпитеты, которыми он плевался каждое грёбаное собрание, но кроме новых витиеватых ругательств он оттуда так ничего полезного и не вынес.
Руки тем временем перестали дрожать и, похоже, всё было не так плохо, как ему показалось вначале. Он потрогал нос. На пальцах осталась кровь.
— Эпискей!
Интересно, следующий аврор, который придёт к ним на замену, что-нибудь скажет по поводу этого? От Лампкина за Эпискей они получали дополнительное время Круциатуса, а Грейнджер тогда промолчала.