Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
Гермиону как молнией в позвоночник ударило. Что?! Она резко развернулась в сторону Малфоя, ожидая разъяснений. Ну, конечно, «уничтожить диадему» не означает «знать, где она находится». Он всю жизнь может потратить на одни только поиски! Внезапно вся их сделка приобрела весьма мрачные и чёрные оттенки. Драко уронил голову на ладони и глухо ударился лбом о деревянный стол.
— За что ты вообще на мою голову сдался? — он приподнял лицо и мученически взглянул на Тео.
А Гермионе захотелось задать тот же самый вопрос самому Малфою. Хитрый, скользкий змей. Она просверлила белобрысую голову тяжёлым взглядом,
Он специально сейчас хотел спровоцировать её, да? Собрался чужими руками отомстить Малфою за легилименцию? Ну уж нет. Она не станет применять магию к безоружному человеку. Она отрицательно покачала головой, давая понять, что не пойдёт у него на поводу, на что Нотт безразлично повёл плечом, будто бы не больно-то ему и хотелось. Тео скрипнул стулом, взял чистый лист, деловито нарисовал условную корону во всю страницу и окинул их всех серьёзным взглядом.
— Итак, можем считать собрание нашего клуба открытым, — торжественно произнёс он. — Грейнджер, что у тебя есть по нашей проблеме?
— Я в тупике, — с ходу призналась Грейнджер. Лучше было сразу обозначить всю плачевность ситуации. С одной стороны, от возможности разделить эту проблему хоть с кем-то на душе стало легче и спокойнее, с другой — выбор компании для поиска вряд ли можно было назвать удачным. Но как будто у неё действительно оставался выбор. Она горько вздохнула: — Думаешь, я пришла бы сюда, будь у меня хоть какая-нибудь зацепка, кроме Малфоя?
Тео опёрся локтями о стол, вывел в столбик несколько имён и обвёл парочку жирными кругами. Амикус и Макнейр — прочитала Гермиона, взяла карандаш и вычеркнула последнего. Тот был мёртв.
— Да, малыш у нас везде успел отличиться, — кивнул Тео и задумчиво прикусил ручку. Написал имя Алекто Кэрроу и поставил жирный знак вопроса. Было слышно как скрипнул зубами Драко.
— Я вообще-то здесь, — сухо прошипел он.
— Нам нужно связаться со всеми, кто мог бы знать, куда Лорд её перепрятал, и аккуратно расспросить, — не обращая внимания на недовольство друга, констатировал Нотт. — Эй, дипломат, ты слышал «аккуратно»? Грейнджер, кто из старших сейчас не в Азкабане и при этом жив или пропал без вести?
Она было открыла рот, но Драко её бесцеремонно перебил:
— Нам нужен Долохов.
— Нам не нужен Долохов, — эхом ответил ему Тео, не поднимая глаз от листа и продолжая вычерчивать какую-то цепочку связей. — Малфой, помня нежные отношения вашего семейства с ним, скажу точно, что он с тобой разговаривать не станет. Да и со мной тоже.
— Ну же, вишенка, — Драко вытянул у него лист, и Тео был вынужден обратить на того внимание. — Ты же у нас любимый ученик Антонина, просто найди, как мне с ним связаться, и всё.
— Надеюсь, вы не станете приглашать всех своих друзей сюда? Это нарушит все защитные чары, которое наложило Министерство на квартиру, — Гермиона забрала лист и вычеркнула оттуда фамилии тех, в чьей смерти точно была уверена. Осталось не так уж и много, из всей известной ей верхушки Пожирателей
— Печально, — вздохнул он, через пару мгновений. — Ну, зато круг поиска сузился. Да и по Фенриру скучать точно не буду.
— Грейнджер, к следующему разу достань нам палочки, а мы пока попробуем что-то разузнать, — Драко поставил точку на своём листке и протянул ей.
Она нерешительно взглянула на бумагу, предвкушая масштабы запросов. Но всё, чего пока хотел Малфой, было: «Палочки: боярышник и сердечная жила дракона, грецкий орех и сердечная жила дракона, остролист и волос единорога».
Интересно, как он вообще себе это представлял? Гермиона должна прийти в магазин и спросить, нет ли у них палочек для её Пожирателей. С сердечной жилой для двух мальчиков, что любят поубийственней, и одному скромняге с волосом единорога, он у нас пытать не любит. О-о-ох. Во что она на этот раз вляпалась! Гермиона, как стажёр аврората, находилась под наблюдением руководства. Действовать требовалось аккуратно. Хотя лучше всего было бы просто тянуть время и не бросаться выполнять все его поручения сразу. Допустим, можно достать им пока только одну палочку…
— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — ответила она и сложила записку в карман.
— Вот и отлично. С тебя палочки, с нас информация. Какие ещё есть актуальные вопросы на повестке дня? — Теодор взял со стола пачку сигарет и закурил.
Гермиона лениво потянулась и взъерошила распущенные волосы. Что ж, первых договорённостей они достигли достаточно быстро и мирно. Неплохо. Похоже, с этими двумя вполне можно работать. Она сладко потянулась руками вверх и откинула голову назад. Когда только всё тело успело так одеревенеть?
— О, я смотрю, кого-то ночью настигла маленькая смерть,{?}[французский эвфемизм для слова «оргазм»] — странно улыбнулся Нотт и постучал пальцем по собственной шее. — La petite mort? Да, Гермиона?
— Заткнись уже, — моментально откликнулся Малфой, и Гермиона увидела, как из-под стола в пах Нотта упёрлась ступня в весёлом ярком носке. Дьявольское копыто на тёмно-красном фоне. Где он только такие откапывал?
Драко сидел напротив, отложив ручку и грозно хмурился на Теодора, тот отвечал ему самой невинной улыбкой. Она кинула недовольный взгляд в сторону Малфоя и поджала губы. Хоть вёл себя невежливо Драко, но почему-то неловко за его грубость стало ей. Поэтому Гермиона в противоположность его хамству решила ответить максимально искренне и открыто.
— Проклятье Долохова, — насколько она смогла разглядеть себя в зеркале, то там на шее, ближе к затылку, должно было красоваться нечто вроде сетки почерневших сосудов. Уникальное остаточное явление, говорили колдомедики. Ничего с этим не можем поделать. Видимо, Тео заметил, когда она потягивалась. — Подобралось совсем близко и почти убило. Знаешь, это даже не так страшно, как выглядит. В какой-то момент становится совсем не больно, просто очень хочется спать. На самом деле ты всё понимаешь, осознаёшь, что умираешь, ощущаешь себя таким беспомощным и попросту принимаешь свой конец. Смерть не кажется в этот момент чем-то плохим, просто думаешь о близких и хочешь, чтобы им не было слишком больно… им же как-то ещё с этим жить…