Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
Гермионе внезапно самой остро захотелось обнять маму и папу, как в детстве, просто прижаться, уткнуться носом и почувствовать, что они рядом. Что у неё всё ещё есть семья… но они теперь были друг другу чужими людьми… «Зато живые» — мелькнула горькая мысль, и она с тоской отвела взгляд от фото матери и сына. Только вот острое чувство одиночества никуда не исчезло.
Малфой тем временем активно возился в шкафу и выкидывал вещи прямо на пол: ботинки, бельё, рубашки — всё какое-то бесцветное, уныло-монохромное. Вокруг него уже валялась целая груда всевозможного тёмно-серого барахла, а он всё продолжал выбрасывать с полки новые и новые вещи.
Наконец Драко громко
— О, да-а! Уже подумал, что при обыске изъяли, — Малфой самозабвенно прикрыл глаза. Нежно, словно возлюбленной, промурлыкал что-то своей палочке и сделал лёгкий взмах. Идеальная стойка, прямая спина и мягкий изгиб руки. То, как он изящно двигался, почему-то сейчас смотрелось действительно красиво, словно художник взмахом кисти писавший узор.
Гермиона зачарованно наблюдала за этим нежным воссоединением волшебника и палочки: разбросанные вещи медленно возвращались в шкаф, а по воздуху проплыла большая кожаная сумка и приземлилась в центре. Драко вальяжно расхаживал по квартире, посылая в воздух те или иные предметы. Повсюду левитировали чёрные рубашки, ботинки, какие-то бутылочки, ремни, брюки, и всё это исчезало в сумке. Видимо, истосковавшись по магии, он решил абсолютно всё делать при помощи заклинаний. И Гермиона решила, что сейчас, пока он так занят, самый удачный момент, чтобы исследовать остальную часть квартиры. Интересно, мог ли крестраж всё-таки находиться у него?
Она незаметно двинула своей палочкой.
Акцио диадема Кандиды Когтевран.
Ничего. Но, проверить стоило.
Стараясь не шуметь, она прошла по коридору, толкнула первую дверь — и сразу же спальня. Большая кровать, гигантские панорамные окна, много света. По комнате сложно было сказать, кому она принадлежала, и тем более Гермиона никогда бы не подумала, что Пожирателю смерти. Где пыточные приспособления, цепи или железная дева?
Грейнджер шагнула внутрь и аккуратно присела на широкую двуспальную кровать. Мерлин, какая же мягкая! Утонуть и забыться вечным сном. На такой, наверное, снится, что гуляешь босиком по облакам. Она расслабленно откинулась на спину и закрыла глаза. Было невероятно мягко и удобно, а от простыней даже приятно пахло свежестью и жасмином. Похоже, кто-то всё-таки присматривал за его квартирой. И что этот кто-то скажет, когда увидит по-хозяйски развалившуюся Гермиону?
А, плевать!
В прошлом она так часто спала на твёрдой земле, что забыла, как можно лежать на чём-то столь мягком, поэтому Гермиона просто устроилась поудобнее, утопая в тёплой пуховой перине. Как же ей сейчас хотелось спать! Эта ночь была тревожной и безумной, она вновь проснулась в холодном поту и потом никак не могла уснуть. Хотя, может, всё же могла, но просто боялась. И теперь стоило ей прикрыть глаза, как вновь воскрес страх и ночное наваждение: лето, временное убежище Ордена на Лайм-стрит…
***
— Конфринго! — она помнила голос Лаванды как наяву. Он был слышен даже на втором этаже дома.
Гермиона тогда осуждающе покачала головой, подумав, что если ребята продолжат на тренировках пользоваться боевыми заклятиями, то до настоящей битвы дойдёт совсем мало новобранцев. Она же сама стояла за столом в маленькой комнате и разглядывала карту. Им с мальчиками требовалось найти ещё три крестража и, к сожалению, никаких зацепок совсем не было…
Из окна дул приятный прохладный
Внезапно её тело налилось свинцовой тяжестью, ноги обмякли, и она безвольным мешком осела на пол, не в силах пошевелить рукой, ногой или хотя бы поднять голову. Ей понадобилось несколько долгих, мучительных секунд, чтобы понять что происходит.
Проклятье!
Пожиратель бесшумно подошёл и больно толкнул безвольное тело носком ботинка. Она, словно кукла, завалилась набок. Её голова отказывалась поворачиваться, и разглядеть, что же сейчас происходило в комнате, не представлялось возможным. Единственное, что ей удалось — это слегка скосить глаза и рассмотреть чёрные грубые ботинки на толстой подошве и распахнутые края длинной пожирательской мантии. Её сердце забилось быстрее. Только не это, нет! Как он здесь оказался?! Конфринго Лаванды было вовсе не тренировочным! Пожиратель опустился на корточки, больно сжал волосы на затылке и приподнял её голову. Гермиона уже знала, какую маску увидит перед собой — матовое серебро и зелёная патина.
— Ты можешь кричать, — прохрипел он, в маске его голос звучал приглушённо и бесцветно.
Грейнджер ещё плотнее стиснула зубы. Её внутренне трясло от ярости и собственного бессилия. Ей хотелось громко закричать в неконтролируемом приступе животного ужаса, и она до крови прикусила язык, чтобы не позволить себе этого. Нельзя позволять страху поглотить себя, но, Мерлин, как же на самом деле ей было страшно! Кто-нибудь, помогите! Гарри? Рон? Гермиона молча, с нескрываемой ненавистью смотрела на маску.
Он хотел этого — её страха.
Стоило бы закрыть глаза и представить, что всё происходит не с ней, просто найти в душе спокойную точку опоры, но она, словно загипнотизированная, не могла отвести взгляд. В ушах шумело, сердце отчаянно билось о рёбра, и ей казалось, что весь мир сузился до одной серебряной точки.
Снова он. Почему он постоянно возникал рядом с ней?
Пожиратель смерти провёл шершавым кончиком палочки по её губам:
— Это проклятье не затрагивает голосовые связки и речевой аппарат, — он с усилием протиснул кончик древка сквозь плотно сжатые губы, провёл им до самого уголка, слегка нажал и потянул вверх, насильно растягивая мимические мышцы в полуулыбке. Она почувствовала, как уголок рта защипало. Урод же глухо хмыкнул:
— Соскучилась?
Гермиона упрямо молчала — это единственное, что можно было сделать в сложившейся ситуации. Пожиратель рукой с зажатой палочкой взял её за подбородок и подвигал абсолютно неуправляемой головой вверх-вниз, словно она соглашалась с ним. Грейнджер могла поспорить, что урод там, под маской, улыбался. О да, наверняка этот тип доволен собой! Он невесомо провёл большим пальцем по нижней губе, и Гермиона вздрогнула, ощутив на себе прикосновение мягкой кожи перчаток. Она попыталась дёрнуть головой, но тело не слушалось. Что бы ни задумал Серебро и зелёная патина в этот раз, ей надо было тянуть время. Они в убежище, а значит, кто-нибудь обязательно заметит, что Пожиратели пробрались внутрь.