Мы живем дальше
Шрифт:
Дверь открылась, и я улыбнулась, зачем-то пытаясь скрыть мысли о побеге, которые никто не слышал. Мать тоже мне улыбнулась, и я улыбнулась ей шире в ответ. Она сделала тоже самое. Как будто мы обе думали об одном и том же и пытались скрыть это.
– Я рада, что ты зашла. Проходи, - сказала она и пригласила меня в дом.
Я медленно зашла в дом и оглянулась. Этот дом они снимали, так как Эйб никак себе не мог позволить опуститься до такого, чтобы жить в комнатах во Дворце. Нельзя было заметить округлившийся живот матери, пусть она и пыталась скрыть это всяческими способами,
– Я думала, вы будете дольше в отъезде, - высказалась я, проходя на кухню, где стояли две чашки кофе.
– А где Эйб?
Мама зашла за мной на кухню и начала убирать грязные кружки. Не думала, что она хозяйка, но и я не думала, что буду мучится с плитой.
– Он наверху, по идее должен спуститься.
Она поставила три чистые кружки на стол и начала наполнять их или кофе, или чаем.
– Ну и как тебе не работать стражем? Или ты все же работаешь?
– спросила я, зная, что без работы стража мама не может.
Мама беззаботно пожала плечами, хотя я поняла, что она расстроена, что ничего не делает и должна заниматься обыденными делами. Теперь я поняла, почему она так носилась по кухне, бережно насыпая каждому в кружку сахар - мама так пыталась хоть как-то себя занять и сделать вид, что она не сидит на месте. Я не удивлюсь, если она еще и убирается во всем доме, не жалея рук и спины.
– Нет, я, конечно же, не работаю, но из-за этого никак не страдаю.
Конечно, не страдает, если целыми днями что-нибудь, да вымывает. Беременность это не ее, так же как и сидение с маленькими детьми. Она рождена, чтобы драться, убивать стригоев, строить планы по их поимке, но никак не рожать и нянчиться со своими детьми. Такое положение практически убивало ее, так как оно запрещало все, что любит моя мать и воспринимает, как цель жизни. Она отрешена от борьбы, тренировок и вынуждена сидеть дома и дышать свежим воздухом. Но это не ее жизнь, устои и привычки, поэтому приспособиться к ним она никак не сможет. И я не хотела видеть ее в таком состояние.
– А где Дмитрий? Я думала, если ты придешь, то вместе с ним, - спросила она, переводя тему.
– У него дежурство в вечер, придет только к двенадцати, как мне поставили в утро. Но мы с ним пересеклись не на долго, и он сообщил, что вы приехали. И вот решила заскочить и убить время.
Мама налила мне чай и поставила кружку ближе ко мне.
– Кофе же вроде нельзя беременным?
– спросила я, замечая,что себе и отцу она налила кофе.
– Не знаю, тебя как-то родила, вроде нормальная.
– Ага, только немного отмороженная. И только не говори, что это по генам передалось.
Я услышала, как сзади к нам кто-то шел. Чтобы догадаться кто это был не надо быть гадалкой или владельцем духа. Эйб меня как всегда приветствовал заумной фразочкой и сел на свое место, благодаря маму за кофе и улыбаясь ей.
– Так почему вы так мало были в отъезде?
– повторила я свой вопрос.
– Так как я решил, что во Дворе будет лучше, - сказал Эйб, дуя на кофе, а потом делая глоток.
– Я буду время от времени уезжать, а Джанин не за чем все эти перелеты.
–
– Уже, - ответил за нее отец, - А потом опять уедем.
Я округлила глаза и чуть ли не поперхнулась чаем, так как не ожидала услышать этого. Нет, это понятно, что родители бы не остались жить при дворе, это теперь не в стиле Эйба. Он зачахнет, если будет жить в одном месте, особенно с его бизнесом. Но куда они поедут с новорожденным ребенком? Если вообще он будет с ними.
– А с ребенком что?
– так и спросила я, на что не услышала ответ. Точнее он был, но не понятный лично для меня.
Я уже хотела во всем разобраться, как мама взглянула в сторону гостиной и, о чем-то вспомнив, извиняясь, вышла из кухни, но Эйб-то остался. Вот на кого я все свои вопросы и негодования выплеснула.
– Вы же не бросите его? Я этого не допущу. Вы его родители, а значит, будете сидеть и воспитывать его, а не выкидывать в Академию, как меня.
– Мы тебя и не выкидывали, - ответил Эйб, сосредоточившись на ложке, которой помешивал кофе.
– О да, не выкидывали. Ты по каким-то причинам бросил мать, а она меня, осталось только ждать кого брошу я, чтобы сохранять семейную традицию. Или опять все пойдет по новой? Ты ее, а она ребенка?
Эйб устало вздохнул, как будто я об этом говорю все время, не упуская ни минуты. А во мне начала кипеть злость. Давняя, детская злость и негодование, что меня бросили в Академии, и что это может повториться теперь с моим братом.
– Мы не бросим, так как никогда и не бросали, - Эйб повысил голос, чтобы я не начала говорить и послушала его.
– Я всегда следил за тобой, пусть ты об этом и не знала.
– Ага, и поэтому нас не находили все два года, которые мы были в бегах, - с сарказмом сказала я.
– Вот поэтому вас не убили в течение двух лет, - тихо проговорил он, а в глазах заиграли опасные нотки, но мне было все равно на них, так как решалась жизнь еще не родившегося существа, который уж точно изменит многое.
– Дело даже не в этих двух годах, за которые нас как-то не убили. А просто вы меня все бросили, пока я не уехала в Россию, и матери не пришло в голову позвонить тебе и попросить вернуть меня домой. Раз вы не можете сидеть и воспитывать маленьких детей, то и не рожайте! И вообще, кто знает, может, мама родит, и ты уедешь, не попрощавшись. Мне нужна гарантия, что этого не будет.
Эйб ухмыльнулся.
– И что же я должен сделать?
– спросил он у меня.
– Жениться на ней или что?
– Ну хотя бы жениться, - согласила я, на что морой нагло рассмеялся.
– Роза, - обратился он ко мне серьезным, беспрекословным тоном, - Я никогда не буду тебе ничего доказывать, тем более такими методами, как женитьба на Джанин. Этого никогда не будет. Просто поверь мне на слово, если хочешь.
На этом наш разговор закончился. В гостиной послышались шаги мамы, и мы с отцом сделали приветливые лица, хотя думаю, что она понимала, что мы говорили не о погоде. На стол были поставлены круассаны, чему я была безмерно рада, так как пить чай в пустую мне никогда не нравилось.