Мы живем дальше

Енна

В ее голосе слышалась нежности, и я невольно улыбнулась. Конечно, он мог отлучится только для того, чтобы поучаствовать в их допросе или хотя бы проследить за этим.

– Из-за чего вы так поссорились?
– Этого вопроса никак нельзя было миновать, и я это понимала.
– Хотя теперь думаю, что она пройдет, так как Дмитрий был сам не свой, - поделилась мама, и я открыла глаза, заинтересованно глядя на нее и требуя продолжения.
– Кажется, все, что между вами произошло да и с самой ситуации, выело его, что даже не пытался сдерживать свои чувства.

– Что он делал?
– спросила я, чувствуя себя девчушкой,

которая кормится только сплетнями, но мне сильно хотелось узнать его реакцию на все произошедшее, понимая, что потом увижу его опять в сдержанном виде.

– Командовал, - просто ответила мама, но по ее глазам можно было прочесть, что это не просто было командование.
– Он все это делал яростно. Ему тогда никто не посмел перечить, даже Ганс, который смело мог не слушаться его. В первый раз такое вижу. Дмитрий саморучно провел всех нападающих дампиров по камерам и приказал другим, в какой очередности всех допрашивать. Кажется, в тот момент он был готов самостоятельно их повесить. Ты была во-второй раз при смерти, - В-третий поправила я ее в мыслях.
– Много крови ты потеряла, пришлось сделать переливание. Дмитрий был сильно озабочен твоим здоровьем. Я никак не могла сидеть возле палаты, так как надо было ухаживать за Максимилианом, - Я поморщилась от его ужасного полного имени.
– Но утром пришла узнать, как прошла операция. Он все еще был в коридоре, а потом не вылезая сидел в твоей палате. Никто даже не пытался выгонять его от тебя, когда меня не пускали, говоря, что смысла нет, что ты без сознания. Только сейчас мне разрешили, а Дмитрий ушел к дампирам.

Я улыбалась. Дмитрий так переживал за меня, что не терпелось увидеть это своими глазами, ведь точно знала, что когда он придет всех этих переживаний я никак не увижу. Только серьезность, обеспокоенность. Мама заботливо отодвинула мою прядь волос, которая мне мешалась и которую я не могла снять.

– Если вы с Максом куда-нибудь идете то все - что-нибудь случится. Два раза сидела с ним, и два раза нападали, - с усмешкой сказала мама, и я с ней согласилась, легким кивком головы.

Она сегодня была готова к излиянию мне своих чувств, и это было странным, но зато я могла узнать много интересного. Видимо я много часов была в отключке и все успели меня похоронить, раз мама только и делала, что говорила.

– Знаешь, что я снова поняла, Роза?
– спросила она у меня, хотя этот вопрос не нуждается в ответе, так как он просто был для привлечения моего внимания.
– Дмитрий тот, кто тебе нужен. Пусть сначала я была в легком шоке и недоумении, пусть и догадывалась про вас, и даже не одобряла вас как пару, но с каждым днем я убеждаюсь, что это замечательно, что Дмитрий с тобой. Можно быть полностью спокойной за тебя и не только на физическом уровне. Ты счастлива с ним, и не думаю, что кто-то еще так затронет твое сердце, как он.

Вся речь матери была неспроста, и я все ждала, когда она дойдет до момента, к которому она ведет через чувства Дмитрия и мои, но слушать это было приятно, особенно от собственной матери. Она не заставила себя ждать и начала говорить:

– К чему я это все говорю?
– Сегодня мама озвучивает мои мысли.
– Я не знаю, что у вас случилось, но это явно серьезная вещь, раз вы были оба как бараны и не уступали друг другу, что должно быть происходит редко, но настоятельно прошу, чтобы вы всяческими способами помирились

и как можно быстрее. И если твое ранение в этом поможет, то я буду рада, что это нападение случилось, так как оно должно подтолкнуть вас на спокойный разговор.

Я просто смотрела на маму, ничего не говоря. Я была в шоке услышать такую речь от мамы, которая сдерживала свои мысли и эмоции, что мне всегда приходилось догадываться. Сейчас, а может это случилось раньше, наши с ней отношения стали лучше, чего я боялась, но в то же время радовалась этому.

В палату зашла медсестра и отругала мою мать за то, что не позвала ее как только я пришла в себя. Моройка начала выкладывать на тумбочке множество лекарств, а я прикрыла глаза, зная, какими будут последующие действия. Мне вколют снотворное, и меня окутает сон. Мне не хотелось спать: боялась, что, снова проснувшись, не застану Дмитрия.

Но я зря беспокоилась, так как когда во-второй раз проснувшись и простонав от яркого света, который меня выбешивал и слепил. Я попыталась уткнуться в подушку, чтобы хоть как-то приглушить его. Видимо на меня не жалели ламп, да и просыпалась я днем. Приглушили свет, чтобы не слепил мои глаза.

– Доброе утро, спящая красавица.

Я узнала это обращение, которое он сказал только однажды, когда в меня выстрелили в грудь, и никак не могла улыбнуться ему. Открыв глаза, которые уже привыкли к свету, что все же просачивался через занавеску, я посмотрела на Дмитрия.

Он стоял, возвышаясь надо мной и внимательно осматривал меня. Я видела, что Дмитрий беспокоился за меня, но, как и предсказывала, остальные чувства или прошли или он их сдерживал.

– Сколько я проспала?
– спросил я, прерывая тишину и некий барьер между нами.

Дмитрий в два шага подошел ко мне и сел на край кровати, как раньше сделала мама, но только ближе ко мне. Он так же не отводил от меня взгляда.

– Три дня с нападения и еще один, - ответил он.

Его рука немного поднялась и замерла. Я изнутри закусила губу, желая, чтобы он прикоснулся ко мне. Для меня это бы многое значило, например, то, что наша с ним “холодная война” закончилась. но так же ожидание убивало меня. Я никак не смогла сдержать облегченный выдох, когда его рука коснулась моей щеки, еле ощутимо проводя по ней.

Я прикрыла глаза и повернула голову, чтобы прижать его руку сильнее к себе, наслаждаясь его кожей, касаниями, которых долго не было. Я и не представляла, что мне этого так не хватало. Сейчас мне не хотелось отпускать Дмитрия даже на шаг, только ближе.

– И как там, снаружи?

– Все хорошо. Лисса с Кристианом и Максом в порядке. Дампиров допрашивают, и скоро должен пройти суд.

– Их повесят?
– спросила я. Мне не хотелось, чтобы их казнили, наверное, потому, что сама могла оказаться на их месте.

– Уже не факт, - покачав головой и проведя по моей щеке большим пальцем, сказал Дмитрий.
– Могут просто посадить, а казнить только главного. И то есть вероятность, что ждет его только заключение в тюрьме, как и других.

Я кивнула, уже не придавая его словам такого сильного значения. Мне хотелось просто знать, что он рядом. Я даже забыла о нашей ссоре, пока Дмитрий не напомнил о ней, что следовало ожидать.

– Роза, нам надо поговорить.

– Да, надо, - согласилась я с ним, открывая глаза и морщась от боли, которая вернулась ко мне.