Мятеж обречённых
Шрифт:
– Ты помнишь, я сказал, что тебе повезло? – спросил Агдир.
– Когда?
– Это были первые слова, произнесенные мною.
– И что?
– Ты поняла, что они значат?
– Нет. Я даже не обратила на них внимания.
– Посмотри на свою руку.
– Мне незачем на нее смотреть. – Чтобы скрыть свой испуг Лайза злобно скрипнула зубами. – Ты можешь объяснить, что с ней произошло?
– Конечно. Ты находишься в зоне господства запредельной реальности. Для того чтобы ты могла здесь жить, твой организм должен претерпеть определенные преобразования.
– Но я не собираюсь оставаться
– Это уже от тебя не зависит. Если в твоем организме начались преобразования, значит, тебе позволено остаться. Первый цикл перерождения, когда человек еще не порвал всех своих связей с реальным миром, обычно бывает связан с наиболее неприятными воспоминаниями. Тебе повезло, потому что тот вид перерождения, какой начался в твоем теле, является наиболее простым и безболезненным.
–Я не совсем понимаю...
– Существует несколько вариантов перерождения, отличающихся степенью интенсивности воздействия на организм человека. Тот, который протекает сейчас в твоем теле, – наиболее мягкий, растянутый на восемь-десять дней.
– Ты хочешь сказать, что я стану такой же, как ты? – заранее отказываясь верить словам своего собеседника, спросила Лайза.
– Именно, – важно наклонил голову Агдир.
– Черт бы вас всех побрал, кретины! – по-русски выругалась Лайза. В минуты высочайшего напряжения именно этот язык казался ей наиболее подходящим для выражения всей глубины чувств. – Вот в этом-то ты точно ошибаешься, Агдир!
Лайза угрожающим жестом направила на лесного жителя указательный палец. Взгляд ее упал на зеленовато-коричневую кожу, покрывающую кисть руки. В отчаянии взмахнув рукой, Лайза снова выругалась.
– Убирайся отсюда, рекин бешеный! – заорала на Агдира Лайза. – Я все равно выйду из этого леса!
Она попыталась прервать телепатический контакт с мраком, заменяющим Агдиру сознание. Но пока она разговаривала с Агдиром, ужасающее нечто, составляющее ядро коллективного сознания сообщества запредельной реальности, приблизилось к ней недопустимо близко. Импульс, посланный этим одновременно удивительным и пугающим созданием, прошел в обратном направлении, и Лайза почувствовала, как чужая воля пытается вскрыть ее телепатический блок, словно нож, ковыряющий консервную жестянку.
Лайза прижала ладони к вискам, пытаясь изгнать чуждое сознание из своей головы.
Страшная боль, словно разряд электрического тока, скользнула по ее позвоночнику. Казалось, позвонки дробятся и ломаются, превращая спинной мозг в кровавое месиво.
От боли у Лайзы потемнело в глазах. У нее не было сил даже на то, чтобы кричать. Она упала на колени, уткнулась лбом в землю и глухо застонала.
– Охотник превратился в дичь, – повторил уже однажды сказанную им фразу Агдир.
Глава 10
123-й КИЛОМЕТР
– Ну, что? – с надеждой посмотрел на Шагадди Андрей.
– Нигде нет, – развел руками тот. – Ребята обшарили все закутки. Если бы он был на территории части, его бы нашли.
Пытаясь скрыть раздражение, Андрей прикусил нижнюю губу.
Рядовой Юнни не явился на утреннее построение взвода. Поиски, предпринятые силами солдат взвода, никакого результата не принесли.
На полдень была назначена встреча с техниками из Статуса, которых
– Есть какие-нибудь соображения? – спросил Андрей у Щагадди.
– Гроптик сказал мне, что пару дней назад Юнни получил какое-то письмо. Я нашел его под матрасом койки Юнни.
Шагадди протянул Андрею узкий синий конверт, предназначенный для пересылки писем военнослужащим. Такие письма не облагались дополнительным тарифом, как те, что были адресованы гражданским лицам.
Андрей достал из конверта лист грубой серой бумаги. Письмо было написано неряшливым, неразборчивым почерком. Некая тетя Миса извещала Юнни о смерти его сестры Гайли. Из слов утешения, которые сумела найти тетя Миса, можно было понять, что сестра рядового Юнни с детства страдала какой-то тяжелой болезнью, и смерть стала для нее едва ли не долгожданным избавлением от страданий.
– Ты считаешь, что причина исчезновения Юнни в этом? – Андрей взмахнул сложенными вместе конвертом и листом бумаги.
– Другой причины я не вижу, – пожал плечами Шагадди. – Вчера весь день Юнни ходил как в воду опущенный.
– Почему он не обратился ко мне? Ему положен краткосрочный отпуск для того, чтобы присутствовать на похоронах близкого родственника.
– Посмотри на конверт, Джагг. Письмо валялось на почте почти полтора месяца.
Андрей посмотрел на конверт. Обратного адреса на нем не было.
– Откуда родом Юнни?
– Кажется, откуда-то из провинции Гритон.
– Неужели он рассчитывает добраться до дома своим ходом? Его задержит первый же патруль!
– Я не думаю, что Юнни отправился домой, – с сомнением покачал головой Шагадди. – Что ему теперь там делать, если из всей родни у него осталась только какая-то тетя Миса? Скорее всего он скрывается где-то в окрестностях части. Видно, от горя У него в голове все перевернулось. Он ведь все время один. А для того чтобы в одиночку справиться с горем, требуется время. Немного придет в себя и к вечеру сам вернется в казарму.
Андрей с сомнением почесал щеку.
– Ты так думаешь? – спросил он, взглянув на Шагадди искоса.
– А что еще могло с ним приключиться? – вопросом на вопрос ответил Шагадди.
– Мне показалось, что мрачное настроение Юнни связано с тем что произошло в штабе после появления там Гефара. Когда вчера я попытался поговорить с Юнни об этом, он и словом не обмолвился о смерти сестры.
– А кто ты ему такой, чтобы он начал с тобой откровенничать? Друг или родственник? Ты всего лишь командир взвода, да к тому же теперь еще и офицер, – Шагадди криво усмехнулся. – Извини, конечно, Джагг, но я бы, наверное, тоже не стал делиться с тобой собственными проблемами, если бы не знал тебя еще до рейда в Гиблый бор.