Мятеж
Шрифт:
Петров скакнул, как зверь. Шегабутдинова в широченную спину прямо с размаху ахнул прикладом. Тот только крякнул, вмиг обернулся:
– Что ты?
Еще бы миг, один только миг молчания и новый один удар - остервенело кинулась бы дрожавшая толпа, прикончила жертву.
Но крикнул Чеусов:
– Ты что, Петров, брось - брось... Шегабутдинов - свой, он работает вместе с нами.
Петров смущенно потупился, тихо отошел, и в тот же миг толпа обмякла, словно пружина, только что утерявшая силу...
– Ты, брат, того - не обижайся,
Шегабутдинов ни слова ему, только от боли поводил спиной да кривил багровыми сухими губами. Петров разорвал неловкое молчание, неистово, зычно заговорил:
– Что Караваев, то и я: все правда... Давно мы начали все готовить. И сколько намучились - только знаем про это сами... Да... Оно тово... А главное - торопиться надо... Скорей надо дело делать!
И опять ворвался-заговорил Караваев:
– Нам поручили с Петровым обрезать провода... А как поехали, на разъезд штабной попали. Они задерживать, а мы им пропуск... Отпустили... Ничего... Мы в Кучугур к старику одному, там и самогонки хапнули... Караваев лукаво улыбнулся, ухмыльнулись, облизнулись стоявшие кругом.
– Правда, - продолжал он, - перерезали, теперь "им" не с кем говорить по телефону. Надо скорей только, не выпустить чтобы из них ни одного...
И Караваев шмыгнул по всем сторонам хитрым взглядом, ожидая сочувственных слов.
– Караваев правду говорит, - глухо прогудел Букин, - надо торопиться, потому - красноармейцы бунтуют...
– Идти требуют, - вставил за ним и корявый Вуйчич.
– Дальше, говорят, терпеть не можем, требуем, чтобы на штаб вели немедленно...
Чеусов важно провел рукой под пышными усами, выцедил самодовольно:
– Что ж, можно. Боевой совет готов.
Шегабутдинов все время молчал. После удара прикладом он понял, что каждое лишнее слово может тут испортить всю его "карьеру" и что верить ему так, как верят Караваеву и Петрову, - никто не поверит. Но момент был исключительный, - все ставилось на карту: крепостники согласны и готовы выступать... Они решили... Что дальше - когда разгромлен будет штаб? Скорее, скорей им поперек!
– Товарищи!
– обратился Шегабутдинов...
– Вы постановили выступать на штаб, а я вам вот что советую...
– Чего еще там?
– заворчали из толпы.
– Я советую, - продолжал он, - лучше сначала договориться, - не сразу идти, а договориться, потому что они там - все же законная власть...
– Мы сами власть, - прозвенел злой выкрик, - какая там еще законная нашлась...
– Это, значит, война, опять война пошла, - настаивал Шегабутдинов. Потому что вы на штаб, а они из особого и трибунала всю силу выпустят на вас: у них же пулеметы, вы сами знаете...
Угроза подействовала. Чеусов первый заколебался:
– Я тоже думаю... я тоже думаю, товарищи, чтобы... поговорить сперва.
– Конечно, попытать, - поддержал его Василий Щукин.
Поддержало еще несколько голосов. Стали обсуждать, как и когда наладить в штадив делегацию. Но раньше того - звонили по телефону. Петров и Караваев зловеще молчали, не принимали участия в обсужденье. Переглянулись-перемигнулись с Вуйчичем и Букиным, вышли во двор. Дело с делегацией без них вовсе расклеилось, и скоро присутствующие, один за другим, тоже ушли; остались только Чеусов, Щукин Василий да Шегабутдинов... Был третий час ночи... Устало повалились на полу и только стали задремывать, как снова распахнулись двери, шумно ввалилась ватага.
– Теперь новый боевой совет, - ни к кому не обращаясь, громко сообщил Петров. А потом, повернувшись к Чеусову: - Вот красноармейцы избрали нас заново: я - председатель, потом Чернов, Букин...
– А мы как же?
– изумился Чеусов.
– Нас же на общем собранье выбирали...
– Не... И командующим меня назначили, - не слушая его, продолжал Петров, - а Букин вот в помощники, Чернов - комиссаром. Некогда тянуть, а сейчас же надо дело делать...
– Товарищи, - обратился к ним Шегабутдинов, - можете мне верить, можете нет, но я тоже думаю, что всю крепость надо снова собрать, чтобы боесовет новый... А теперь, Петров, действительно ты должен заняться войсками, в совете мы и сами справимся.
Петров не протестовал. У него, видимо, была какая-то новая мысль.
– Ну, ладно. Только первым делом - приказ, что я командующий, - вдруг заявил он присмиревшему боеревкому.
– Ясное дело, - подтвердил Шегабутдинов.
– Второе - штаб мне сейчас же...
– Это же вместе будем делать, - ответил Шегабутдинов.
– Штаб подожду, а приказ сейчас же...
Приказ скоро смастерили. Вот он:
ПРИКАЗ No 3*
Врем. Военно-революционного Боевого Совета
Семиреченской области.
1920 г. 13 июня, 5 ч. утра
1
Тов. П е т р о в назначается командующим войсками Семиреченской области. Его помощником тов. Б у к и н. Первому приступить к своим прямым обязанностям, об исполнении донести.
2
Тов. Ч е р н о в назначается политическим военным комиссаром при командующем войсками Семиреченской области, которому предлагается приступить к своим прямым обязанностям, об исполнении донести.
Председатель Вр. В.-Р. Б. Совета Семиреченской обл. Ч е у с о в.
Тов. председателя Б. Ш е г а б у т д и н о в.
Члены: Ш к у т и н, К а р а в а е в, П р а с о л о в, В у й ч и ч.
Комендант крепости Щ у к и н.
_______________
* Приказ No 2 не сохранился, и неизвестно, когда и по какому
поводу он был составлен.
Петров и Караваев, а за ним и остальные собрались уходить.
– Надо бы их всех сюда, - сказал Вуйчич.
– Кого?
– А из штаба дивизии. Пусть прикажут-скажут, что они собрались делать.
– И Вуйчич криво улыбнулся, видно было, что думал он вовсе не то, что говорил. Но мысль его всем понравилась. Затрезвонили по телефону в штадив. Требовали, чтобы я и другие немедленно явились в крепость.