Мятежная красавица
Шрифт:
Он уронил руку на колени. Будь проклят этот Питер! Все складывалось так хорошо, пока он не появился со своими дурацкими вопросами.
Хотя нет, Куинн все утро была погружена в себя. Несомненно, она обиделась за прошлую ночь. Питер лишь вскрыл ту проблему, которая существовала между ними, – проблему доверия.
Он не решался доверить Куинн тайну Ангела Севен-Дайалс, а она не верила, что он примет ее такой, какая она есть, и пыталась измениться в угоду ему.
Но это же абсурдно, подумал Маркус, и она должна понимать это. Увы, придется подождать с более
Погруженный в свои мысли, Маркус не заметил, как представление закончилось и зрители начали расходиться. Он все пропустил, но для него это не имело большого значения.
– Тебе понравилось? – спросил он Куинн, когда они направлялись домой. – Это было то, что ты ожидала увидеть?
Она ограничилась кивком. Всю дорогу до дома они молчали.
– Я хочу отдохнуть перед обедом, – сказала Куинн, когда они вошли в дом.
– Конечно.
В данный момент он решил не пытаться разрушать ту стену, которую она воздвигла между ними. Но его сердце разрывалось от боли. Маркус проводил жену взглядом, но сам так и не тронулся с места.
Когда Куинн ушла, он взял с подноса пачку писем и направился в библиотеку. Среди изящных конвертов и визитных карточек на глаза попалось пухлое письмо, адрес на котором был написан знакомым корявым почерком. Все проблемы и переживания относительно Куинн тут же отступили на второй план. Маркус развернул подписанный Гобби лист бумаги и обнаружил внутри другое письмо, написанное аккуратным почерком. Надпись на конверте гласила: «Ангелу Севен-Дайалс».
Нужно будет как следует отругать Гобби за подобную беспечность, встревоженно подумал Маркус. Это письмо может быть ловушкой Пакстона или кого-то другого, кто узнал о связи мальчика с Ангелом. А если бы кто-то из слуг вскрыл конверт из простого любопытства?
Маркус развернул письмо.
«Дорогой сэр, кем бы вы ни были!
Зная о том, как вы заботитесь о несчастных обездоленных нашего города, осмелюсь просить вас проявить немного заботы и о самых уязвимых из них – беспризорных девочках. Я пытаюсь собрать средства для организации школы для них и буду искренне благодарна за любую помощь с вашей стороны. Пожертвования можно передать миссис Ханслоу с улицы Грейчерч, так как она занимается этим вопросом под эгидой благотворительного общества. Заранее благодарю вас.
Сочувствующая Леди».
Маркус перечитал письмо три раза, чтобы запомнить, а потом сжег. Судя по всему, Сочувствующая Леди не представляла для него опасности и была искренна. У него еще оставались деньги, найденные в домах похитителей детей, и он решил использовать их для пожертвования.
Однако тайна Сочувствующей Леди уже взбудоражила его воображение, и он отправился на конюшню, чтобы расспросить о ней Гобби.
Глава 17
– Говоришь, тебе дала его девочка? – Маркус говорил вполголоса, хотя на конюшне они с Гобби были одни. – Ты ее знаешь?
Мальчик ответил не сразу, он явно колебался.
– Я видел ее у Твитчелла. Она просила меня не называть ее имени, но ей можно доверять.
– И по ее словам, это письмо ей дала какая-то женщина? Это была леди или простолюдинка?
– Она мне ничего не говорила об этом, милорд. Может быть, мне не нужно было соглашаться?
Маркус отрицательно покачал головой:
– Нет, нет, все в порядке. Сначала я решил, что это была уловка, чтобы поймать Ангела, но теперь вижу, что это не так. Будь уверен, Ангел получит письмо.
– Конечно, милорд.
Широкая улыбка Гобби подтвердила то, что давно подозревал Маркус, – мальчишки догадались, кто теперь выполнял работу Ангела. Но так как они не собирались ни с кем делиться своим открытием и даже не говорили об этом ему самому, он был спокоен.
– Пожалуйста, будь осторожен и следи за всем, что может вызвать подозрения. Если заметишь, что кто-то наблюдает за домом, обязательно сообщи мне.
– Да, милорд, и я предупрежу остальных. – Он заискивающе посмотрел на Маркуса. – А вам будут нужны помощники этой ночью?
Маркус был твердо намерен этим вечером вернуть Куинн обратно в свою кровать, поэтому не хотел думать о делах.
– Скорее всего нет, – ответил он. – Но если что-то изменится, я тебе сообщу.
Куинн может отказаться, и тогда ему нужно будет чем-то занять себя, чтобы успокоить уязвленную гордость.
Переодеваясь к ужину, он велел Кларенсу поторопиться и успел выйти в коридор как раз в тот момент, когда там появилась Куинн.
– Какая удача! – воскликнул он и отвесил церемонный поклон. – Надеюсь, вы окажете мне честь, разрешив проводить вас в столовую?
На ее лице появилась холодная улыбка.
– Я ни в чем не смею отказать вам, милорд. – Куинн взяла его под руку и чинно направилась вниз.
Хотя ее тон был таким же холодным, как и улыбка, тепло ее тела мгновенно возбудило Маркуса.
– Хочу еще раз извиниться за мою вспышку.
– Вы уже извинялись... или вы забыли об этом?
Она смотрела прямо перед собой, словно боялась оступиться.
– Нет, не забыл, но у меня сложилось впечатление, что ты не до конца простила меня. – Он остановился и повернул ее лицом к себе. – Прости меня, пожалуйста.
Куинн еще хмурилась, но ее глаза уже не были холодными.
– Я не могу критиковать тебя, но мне трудно понять, почему ты был так враждебен по отношению к брату.
Они вошли в столовую и сели за стол.
– Попробую объяснить, хотя не знаю, поймешь ли ты меня. У тебя ведь есть старший брат? Разве ты никогда не испытывала раздражения, когда он пытался говорить тебе, что делать и как?