Мятущийся дон Гамлет, принц Датский
Шрифт:
Гамлет. Здравствуй! Но кто ты? Что делаешь в приемных покоях короля Дании?
Хор. Я — хор. В любой театральной постановке должен быть хор. Это один человек или много. Я — ночь и день, тайные слова, слухи, тени, которые бродят повсюду, прислушиваясь ко всему. Я — повелитель смутных подозрений, владыка сплетен, властелин воспоминаний об ушедших временах, я — око, следящее за малейшим грехом, я — пророк на площади…
Гамлет. И твое свидетельство всегда верно?
Хор. Только
Гамлет. Нет. Есть во мне страницы, которые я запрещаю читать даже себе. Некоторые мог бы прочесть только я, пустив в ход самый вкрадчивый голос, каким убеждают попробовать тайком заморского вина. Ты слышал когда-нибудь, как говорит змея? Мне потребовался бы именно такой голос. Ну, а другие мои страницы — это неясные, запутанные сны. В иных же слышится нежная музыка в вечерний час.
Хор. Наверно, это Офелия?
Гамлет. Откуда ты знаешь? (Подходит к стулу, берет виолу и проводит рукой по струнам. Снова кладет виолу на стул.) Да, Офелия. Она — это музыка, светоч, благоухание восточных роз в летнюю ночь. Офелия! Встань на мое место: смогу ли я дотянуться до нее? Должен ли я всегда оставаться влюбленным студентом? Спеют фрукты в садах, созревают злаки и их убирают, игривый жеребенок становится сильной верховой лошадью. Может ли душа вечно зависеть от улыбки?
Хор. Женись на ней, и пусть она родит тебе новые улыбки.
Гамлет. Положить семя в это перышко, которое носит ветер? Да и какое семя? Встань на мое место. Я очень тебя прошу. Кукурузное зернышко, если его посеешь, дает кукурузу. Посей Гамлета и жди, что проклюнется росток, а потом, преодолевая сопротивление земли, появится и само растение. Дай ему имя. Это может быть рожь, ежевика, молочай… Может взойти самое тайное во мне или самое явное. Может появиться даже то, что я самым тщательным образом скрываю. От Гамлета, принца Датского, разве не может родиться отчаянный трус?
Хор. Ты не ходил на войну в Богемию, потому что был слишком молод — сокол, еще не участвовавший в охоте. Юноша, да еще столько знающий, не должен был идти на грязную войну в Богемию. Туда пошел старый король и не вернулся.
Гамлет. Я не ходил в Богемию! Старый король не вернулся из Богемии. Между его устами и кубком с ядом должна была бы быть рука принца! Трусость — это самая презренная монета. Все, что на нее можно купить, имеет цену низости. Старый король был мирным королем, благородным человеком и настоящим дворянином. Наконец, он был моим отцом.
Хор. Клянусь Господом Богом и Святым причастием, ты мне сказал то, что не хотел! Откуда ты знаешь, что короля отравили? Откуда ты знаешь, что яд ему дали в серебряном кубке?
Гамлет. Король сидел на лошади. Все утро он провел в сражении. Он был весь в пыли и крови — от кончика шлема до шпор. Он смотрел, как горела деревня, подожженная его воинами. Он хотел пить и попросил воды. Ему подали серебряный кубок. Его подал брат короля, который держал коня под уздцы. С последним глотком ушло и последнее дыхание старого короля. Там же родился новый король.
Хор. Собака, которая лизала упавший кубок, пока солдаты поднимали на руки нового короля, сдохла.
Гамлет. Ты тоже это знал? Откуда тебе это стало известно? Может, тебе рассказал призрак старого короля, явившийся на высоких зубцах Ястребиной башни? Или ты подслушивал, когда белый призрак говорил со мной, призывая меня отомстить, называя меня королем датским, и требовал быстрого и справедливого возмездия? Ты слышал, что сказала королева, моя госпожа и мать?
Хор. Обязанность хора, принц, — слушать ветер, который дует в Эльсиноре. А это — самое ветреное место в мире. Старый король, тайком, может требовать от тебя отмщения. Было преступление, значит, есть и убийца. Не называй его имени. Я тоже не называю, хотя у меня не одна голова. Старый король не мог называть тебя королем Дании. В Дании есть уже один король. Твоя мать, его вернейшая супруга, — королева датская. А ты всего лишь принц. Довольно ленивый молодой человек, которому нравятся женщины.
Гамлет. Раз король умер, значит, король я. Ведь есть закон, обычай, порядок. Я перворожденный, зачатый в брачную ночь, во мне лучшая часть королевской крови.
Хор. Нет! Нет!
Гамлет(обнажает кинжал, висевший у пояса). Нет?
Хор. Нет! Спрячь обратно в ножны свой кинжал с таким блестящим лезвием. У меня много сомнений, сто и больше. Тебе все равно меня не убить. Так что рекомендую успокоиться. Твой настоящий отец — новый король. Он увлек твою мать. Они встречались среди ковров Залы Почета; он не раз приходил в сад, они целовались в беседке. Хальмар был страстным, неожиданным, галантным. Твоя мать была еще девочкой, бедной сироткой. В день свадьбы ты уже был свидетелем — у нее во чреве. Какие тогда были празднества в Дании! Даже лошади пили двойное мартовское пиво.
Гамлет. Не может быть, о Хор, о страна, о датчане! Не может быть! В Тронном зале висят портреты короля и королевы в тех одеждах, которые были на них в день свадьбы. На портрете — зеленые, чистые глаза красивейшей, нежной, непорочной девушки. Она положила свою правую руку, будто искусно вырезанную китайцами из слоновой кости, на железную перчатку, покрывавшую руку короля. Ты помнишь ясные глаза, высокое чело, красивый рот, густую бороду? Разве не соединились здесь в одном лице человек и король?