Мытарь
Шрифт:
Шок. Вот, пожалуй, то слово, которым можно было наиболее точно описать состояние Андрея, когда они, под приветственные крики женщин и детей, пройдя по единственной улице, оказались на «центральной площади», основной достопримечательностью которой была водокачка. Охотники, облегченно крякнув, наконец сбросили тушу на землю, а двое из них бросились к ожидавшим женам.
Постепенно сошелся народ, человек тридцать. В основном женщины и старики, но среди них были занятые разными, не относящимися к охоте работами и несколько взрослых мужчин. Сошлись, одобрительно кивая головами, разглядывая тушу и смеясь, тыча пальцами и хлопая друг
Что сказать? Можно сказать – сброд, коллекция уродцев, невероятно пугающий и отталкивающий калейдоскоп отклонений и мутаций. Здесь были и двухголовые, и одноногие, и сросшиеся, и безрукие, были трехглазые, горбатые, перекошенные и кривые, были двуполые и бесполые вовсе. Были и вполне человеческого вида, награжденные внутренними изменениями, но таких было меньше.
А можно было сказать, что это было собрание людей, глубоко несчастных и бесконечно одиноких в своей неповторимости, живущих вместе для того, чтобы окончательно не потерять человечность. Сообщество смелых и уверенных в себе людей, сумевших здесь, среди дикого леса, из дерева и листового железа построить с два десятка домиков, большое здание для общих собраний, склады, мастерские и церковь. Деревня, в которой, кроме распятого на кресте деревянного Иисуса, людей, признаваемых как нормальные, не было. И даже сын Божий был не таким, как все, – он ведь когда-то восстал из мертвых...
Андрей почувствовал, что земля уходит из-под ног, когда вереница обезображенных лиц и тел завертелась вокруг. А Яна вообще вцепилась в его рукав, упорно глядя только в землю. Но по-другому было нельзя – последнюю воду выпили еще прошлой ночью, и даже при богатом наборе обеззараживающих компонентов в аптечке решиться пить из ручьев Андрей бы не смог. Он рассчитывал найти фермеров – считай, что нашел.
Постепенно восторги и радость по поводу удачной охоты были исчерпаны, и внимание жителей начало обращаться на незнакомцев – таких правильных и отталкивающе нормальных.
Из толпы выступил мужчина, почти старик, над правым плечом которого торчал безжизненный обрубок третьей руки. Сгорбленный годами и мутациями, он бочком вышел вперед, протягивая сухие пальцы в сторону Андрея и Яны:
– Антон, это новенькие? Где вы их встретили? Скажи нам.
Белохвостов ответил не сразу, внимательно осмотрев толпу и гостей. Еще выше поднял голову, звучно сказал:
– Это не Измененные!
Толпа отшатнулась, а матери принялись закрывать детям глаза. Андрей обалдел, когда разглядел в толпе небрежные, но повторяющиеся жесты – оберегающие знаки, крестные знамения. Яна что-то бормотала под нос, очевидно стараясь не сойти с ума, Андрей шумно дышал. Тогда Антон поднял руки, одним жестом успокаивая толпу и наглядно демонстрируя существующую в поселении власть:
– Тише, братья и сестры! Они здесь не просто так. Этим... людям грозит беда, и я решился помочь. Скоро они покинут поселение, но им нужна вода. Тем, кто в беде, необходимо помогать.
– Откуда ты знаешь, что это не бандиты?! – прилетело из толпы.
– Я поручусь за них! – властно прервал Антон, пронзительно взглянув на гостей. – Я! Андрей, – он повернулся к окруженным пришельцам, – вот водокачка, можешь наполнить свои фляги.
Андрей кивнул, оторвал от руки оцепеневшую девушку, подталкивая ее к колонке, и сбросил рюкзак, доставая флягу. Яна, словно во сне, двигаясь как изрядно поржавевший робот, повторила его действия. Ледяная струя ударила
Девушка, пришедшая в себя от холодной воды, торопливо умылась, постоянно оглядываясь через плечо. Андрей, последовавший ее примеру, плеснул себе в лицо несколько ладоней воды. Отерся шапкой.
– Что ты дашь мне за воду, Андрей из Города, о котором я ничего не знаю? – тихо, чтоб не услышали в толпе, спросил Антон.
То, что дальше сделал Андрей, наверняка добило бы Яну, не будь она сейчас такой замороженной. Одним жестом полицейский подхватил карабин, вызвав в толпе резкое движение, когда все вооруженные похватались за ножи, привычно двинул ладонью, отстегивая прицел, и бросил оружие Белохвостову.
– Там всего четыре патрона, но штука неплохая, если экономно. – Он задумчиво повертел в руках прицел, стараясь не поднимать на Антона глаз. – Наверное, вам пригодится. Этого хватит?
Антон медленно кивнул, пальцами поглаживая ложе «Волкодава», и улыбнулся, когда из толпы прилетел еще один голос, женский – старый и ломаный:
– Ты не ошибся в нем, Антон. – Толпа дружно и одобрительно загудела, когда к Андрею, горбясь от груза прожитых лет, подошла седая старуха. Андрей поднял взгляд и вздрогнул, наткнувшись на ярко-желтые зрачки. Она улыбнулась морщинистым ртом, улыбнулся и Антон:
– Спасибо, матушка, я знал, что ты скажешь именно это. Такие... – Он хотел добавить что-то еще, но старая Татьяна предупредительно подняла костлявую руку, и Белохвостов послушно умолк. Умолкли и остальные жители. Старуха не отводила глаз от Андрея.
– Спасибо тебе, Андрей, – голос был сильный, глубокий, но как бы надтреснутый, словно сжатый в пальцах прицел, – от нас всех.
– Спасибо вам... – Андрей неловко кивнул, хотел отвернуться, но Татьяна двумя пальцами поймала за рукав.
– С ним все будет в порядке, Андрей.
– С кем? – Андрей нахмурился, чувствуя, как по спине рассыпались грозди мурашек.
– Ты знаешь, – она усмехнулась так, что Яна отшатнулась, – если постоянно думаешь о нем.
Павел?
– О чем вы говорите?..
– О многом, – стоящий рядом Антон улыбался в пальцы, – о многом. Скоро, еще не кончится сентябрь, ты вернешь своего друга, потеряешь подругу, но, возможно, обретешь нечто большее. Может быть, даже любовь, настоящую, но не настоящую. Ты ведь уже давно мечтаешь обрести ее вновь? – Она снова усмехнулась, словно горсть песка рассыпалась по раскаленной крыше. – Ты предашь то, во что всегда верил, но выполнишь то, что считаешь своим долгом. Иди, Андрей, и ничего не бойся.
Она отпустила рукав и, не оглядываясь, ушла в расступившуюся толпу. Андрей повернулся к Антону:
– Я не...
– Ты получил больше, чем фляга воды, Андрей из Города. Теперь идите, мой человек проводит вас до тропы. Это не приказ, – он тепло улыбнулся, – это констатация факта.
Как надели рюкзаки, как вышли из деревни и оказались на тропе, Андрей не помнил.
– Ты псих, просто натуральный псих! – Яна не умолкала, непрерывно, каждую минуту этого часа, что они покинули территорию резервации мутантов, нападая на Андрея. – Ну скажи, зачем ты отдал карабин? Что, все-таки контузило, зацепило осколком? Чем теперь стрелять будешь? Из пальца?! Паф-паф! Без прицела отдал! Ты вообще о чем думал?