Мытарь
Шрифт:
– Нет, Валерия, – наконец выдохнул он, – мы просто... друзья. Партнеры, как это принято называть.
Казалось, ответ ее озадачил.
– Вы спите с ней?
– Ну, в общем, да. – Андрей почувствовал, как начинает краснеть.
– А почему же тогда ты ее не любишь?
Второй удар. Полицейский опустил взгляд, наблюдая, как она поигрывает его значком.
– А почему же тогда Воротов не любит своих девок, с которыми постоянно спит? – спросил он вдруг и чуть не зажмурился. Все, теперь точно все. Сейчас она уйдет, оскорбившись, и на этот раз навсегда.
– Я понимаю.
– Что? – переспросил Андрей, в очередной раз убеждаясь в
– Я сказала, что тогда понимаю, – она вполне серьезно кивнула, – просто, видишь ли, в чем дело... Сколько бы мне ни пытались объяснить, что такое любовь, я так до конца и не поняла.
Ну уж нет. Если она хочет, чтобы он тут тоже исповедался, рассказав о том, как душа рвется на кровавые полосы, не дождется. Сглотнул, поднял голову. Но она не ждала. Просто отметила факт, что-то уяснила, взяла на заметку. Тем не менее провокационный вопрос задала.
– А ты вообще когда-нибудь любил?
Она – что, издеваться пришла? Андрей выдохнул, отложил ложку и потянулся за сигаретами. Странный разговор в странном месте.
– Вообще, да...
– Каково это?
– А? О, Валерия, этого словами не рассказать...
– Все так говорят, – отрезала она, откинулась на смятое одеяло и нахмурилась, – неужели это так сложно...
– Вообще-то да. Очень. – Он достал сигарету, повертел, передумал и отложил.
– Уезжай отсюда, Андрей, – вдруг сказала она. Резко, решительно. – Я практически ничего не знаю о Финансовой полиции, но по всему видно, что ты хороший человек, искренне любящий свой дом. Уезжай при первой возможности. Мой муж не такой. Он сильный, суровый, но сегодня днем вам с подругой могло так и не повезти. Я слишком часто вижу, как он демонстрирует свою силу.
– Он тебя бьет? – внезапно спросил Андрей. Она опустила глаза. – Суровый хозяин крепостных крестьян, держащий тебя здесь как наложницу? – Он вдруг понял, что многое хочет ей объяснить. Молодая и дурная? Это поправимо. – Ты вот сказала мне о своей предначертанной судьбе?! Запертая в доме на краю мира и не знающая, что такое улицы города. Ты хоть сама понимаешь, о чем говоришь?
– Я ему всем обязана! Целиком и полностью, такая, какая я есть... Тебе не понять...
Все-таки она была не такой, какой пыталась казаться. Не то что не такой, как все в этом доме, развращенные богатой ленью и возможностями, а просто не такой, как все, кого встречал в своей жизни Андрей. Ну, кроме Светланы, наверное.;. Бесконечно легкая, полная света и какой-то огромной теплоты. И ведь врала, ему, самой себе, Воротову наверняка. Зачем? Янка бы только фыркнула.
Даже не приближаясь к такой женщине, можно было с уверенностью сказать, что ее ласки сведут с ума, а уверенные, поддерживающие прикосновения пальцев никогда не дадут упасть духом. Про таких еще говорят – неземная. Она могла бы быть прекрасной женой, а в будущем отличной матерью. Андрей смотрел на Валерию, слушал, жадно впитывал аромат духов, и чем больше проходило времени, тем больше он не понимал, чего невеста его противника, если не врага, хочет от него самого. «Тебе не понять...»
Она была спокойна, даже в своей печали, грациозна и... величественна, что ли. Но было отчетливо заметно, что в совершенно другой ситуации, стоит лишь суметь открыть этот волшебный ларец, она могла быть другой – бурной, откровенно яркой и обжигающей. Мужчина, находящийся рядом с ней, мог вполне уверенно заявлять, что нашел не только жену, но и надежного друга на всю жизнь. Андрей ничего этого не
Андрей опустил глаза, чувствуя, как давно забытое чувство засосало под ложечкой, как пересыхает во рту и знакомые слова разбегаются, оставляя тебя сидеть как дурака с открытым ртом. Она не ослепляла, подобно многим ярким, увлекающим за собой сотни мужчин, красавицам, она просто и непреодолимо очаровывала. Навсегда. Улыбкой, жестом, взглядом или, о Боже, прикосновением.
Где бы господин Воротов ни нашел эту девочку, превращенную в настоящую царицу, ему крупно, просто чертовски повезло. Нет, и работа, конечно, проделана была самая профессиональная, но дело было не в работе – из самой глубины, из души такие вещи исходят, от сущности человека, а косметологи и стилисты только огранку дают. Андрей внезапно ухватил ускользающую в темную нору мыслишку и всмотрелся в нее, морщась от отвращения. Мысль наконец сформировалась – извивающаяся, стыдливо стремящаяся в тень. Зависть... Андрей прикрыл лицо рукой, почесал бровь, ожидая, пока перестанет краснеть, и снова поднял взгляд.
– И все-таки так говорят об отце, а не о собственном муже! – Андрей сам удивился глубокой горечи, наполнявшей его слова. – Хоть раз взгляни на мир не с высоты собственного балкона...
– Андрей, я хочу уехать отсюда, – неожиданно прервала она. Не спросила, не обрисовала планы на будущий год, а заявила, словно у подъезда ждало такси.
– Пока ты не разберешься в себе, – усмехнулся Андрей, представляя, как глупо и банально звучат его слова, – тебе никто не сможет помочь. Ни я, ни Илья Игнатьевич, никто.
– Ты не понял меня.
И тогда он, кажется, начал понимать. Она продолжила, укрепив его предположение:
– Такой возможности не представится еще очень долго. Может быть, никогда. Я хочу уехать и прошу вас с Яной помочь мне.
Андрей глубоко вздохнул, запрокидывая голову. Еще одна. Ну как им объяснить...
– Я помогу вам, вы мне. Уедем вместе, в город, в любой, мне все равно. И не нужно спрашивать, что я буду делать одна, девушка из провинции, в каменном мегаполисе. Я разберусь. Мы разберемся. Я помогу вам, вы поможете мне. Ты ведь хочешь уехать отсюда со мной.
Вот так и сказала. Не просто уехать, а уехать именно «со мной». Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза. Андрей обратился внутрь за ответом и не особенно удивился, когда злорадно потирающий руки его внутренний Я дал положительный ответ. Яна, Круглов, брошенный в лесу Гонзо, кого этот трусливый гаденыш предаст в следующий раз?
– Да, хочу... И если бы спросили меня, – тихо добавил он, – то я бы сказал, что уезжать отсюда нужно не мне, а именно тебе. Это заметно. Сразу. Уезжать надолго. Навсегда. И очень далеко.
– Тогда подумай над моими словами. В ближайшее время я постараюсь сделать так, чтобы вы с Яной смогли увидеться. – В глаза Валерии снова вернулась пустота. Она закрыла кожаные корочки жетона. – Мне пора. – Встала, и Андрей едва сдержался, чтобы удержать.
– Валерия, я...
– Ты очень искренний человек, Андрей, я впервые встречаю такого.
– Извини, если я...
– Ничего. Как и в первый раз, Илье или слугам лучше не знать о моем приходе. – Она положила значок на край стола и подошла к двери. – Спасибо, Андрей.